Страна джунглей. В поисках мертвого города
Шрифт:
Бандитский тракт
В какой-то моменту Geo Prizm начал перегреваться двигатель, а вместе с ним стал кипятиться и наш водитель Хуан. «Где мы находимся?» – безадресно заорал он и, крутанув руль, загнал машину в плотные придорожные заросли. Мы рассчитывали преодолеть этот участок пути без остановок, часов за шесть, но за два часа езды с двумя пит-стопами смогли подняться по горной дороге на высоту чуть больше 600 метров.
Хуан хлопнул ладонями по рулю в кожаной оплетке,
Хуан выскочил из машины, открыл капот и сразу же впал в панику. «Problema! Problema!» – завопил он. В последний раз мы делали остановку минут сорок назад. В радиаторе не хватало охлаждающей жидкости, а Хуан не додумался захватить с собой запасную банку. Парень вскинул руки к небу, то ли ожидая, что Бог заставит его машину ехать дальше, то ли надеясь, что Он расскажет ему, как и зачем мы оказались в этом треклятом месте.
Пока Панчо с Крисом откручивали пробку радиатора и заливали в него одну из последних бутылок питьевой воды, Анхель поднял в направлении немилосердно палящего солнца свой телефон и кружил около машины, надеясь поймать сигнал и в очередной раз попрощаться с подружками.
Когда мы залезли обратно в машину и двинулись дальше, солнце уже начало клониться к закату. Некоторое время мы сидели в полном молчании, словно в тишине нам будет легче, прохладнее и быстрее ехать. Смеркалось, мы миновали несколько глиняных и каменных домишек с крышами из гофрированного жестяного листа, но вскоре закончились и они. Вокруг было пусто, и нам удавалось двигаться в достаточно приличном темпе.
Время от времени мы останавливались и разбредались по придорожным кустам облегчиться. Я стоял на обочине дороги, стараясь отвернуться от ветра, как вдруг прямо передо мной неожиданно появились мужчина с женщиной. Я замер, почувствовав себя так, будто гадил у них в огороде. Потом я поднял руку и, приставив ее козырьком к глазам, притворился, что смотрю на расстилающуюся внизу долину. Подумаешь, еще один гринго любуется прекрасным видом. Они не обратили на меня никакого внимания и просто прошли мимо. Да, я был тут чужаком, но на их веку далеко не первым.
Мы поднимались в гору еще около двух часов, но потом машина снова закипела. Радиатор проглотил вторую бутылку воды, после нее другую. В результате у нас осталась всего одна, последняя. Мы двигались с черепашьей скоростью, машина то и дело дергалась, потому что начала сдавать трансмиссия, а Хуан громко матерился по-испански. Когда из-под капота в очередной раз повалил дым, я с ужасом сообразил, что жить машине осталось совсем недолго.
«Где мы?» – спросил Хуан, выглянув из-под открытого капота. Он только что вылил в радиатор последнюю бутылку воды.
Но сказать, сколько осталось до Катакамаса, никто не мог. В любом путешествии бывают такие моменты… мгновения, когда полностью теряешь ориентацию, чувствуешь собственную беспомощность, не представляешь, чем может обернуться ситуация, и от этого очень пугаешься.Приблизительно так я чувствовал себя в день прощания с Эми и Скай в Бруклине.
«Надо начинать беспокоиться?» – спросил я у Криса.
«Давай лучше не будем об этом», – сказал он без тени смеха или улыбки.
«Но все-таки надо или нет?»
«Эквивалент государственной тайны»
«Это эквивалентгосударственной тайны», – написал как-то Морде о потерянном городе.
Уходя все дальше и дальше в глубину дождевых лесов, мужчины готовились к знакомству с племенами, населяющими верховья Патуки. Морде прекрасно понимал, что надеяться узнать побольше об окружающем его океане джунглей он сможет, только наладив с этими людьми добрые, дружеские отношения.
Утром 15 мая они пристали к берегу у лагеря индейцев тавахка, жители которого встретили их с непроницаемыми, каменными лицами. Тавахка были одной из двух главных этнических групп, исконно населявших гондурасские джунгли, а представители второго племени, известного под названием печ, чаще жили в горах.
Тавахка отнеслись к Морде как к чужаку, коим он, собственно, и был. Они видели в нем длинного, тощего человека, пришедшего из какого-то другого мира. «Все просто разглядывали меня, не отходя от своих хижин», – написал он.
Казалось, индейцы не могут решить, как им себя вести, напасть на чужаков или обратиться в бегство. Наверно, так же они вели себя, когда к ним со своими расспросами заявились конкистадоры. Некоторые из мужчин держали в руках копья. Женщины носили линялые, застиранные платья, а мужчины были одеты в основном в простые штаны и футболки. Детишки бегали по деревне голышом.
Напряженное противостояние длилось, пока из леса навстречу путешественникам не вышел деревенский староста. В своих дневниках Морде называет его Николасом. Ему было всего 55 лет, но из-за глубоких морщин, изрезавших его лицо, он казался стариком. Это был невысокий мужчина с прямыми черными волосами и мускулами, накачанными бесчисленными взмахами мачете во время походов в джунгли и весла во время путешествий вверх и вниз по реке.