Страна кленового листа - начало истории
Шрифт:
Несмотря на это, в течение всего декабря американцы простояли у стен Квебека. Дисциплина и боевой дух в их войсках упали, между офицерами начались распри, появились дезертиры. Денег на покупку провизии не хватало, с катастрофической быстротой исчезали медикаменты. Резко ухудшились отношения между американцами и местными жителями. Нужда нередко заставляла пришлых колонистов грабить население, а это, естественно, не вызывало у последних прилива симпатий. Не нравилось канадцам получать вместо золота бумажные деньги, выпущенные Континентальным конгрессом, или того хуже — расписки. В такой обстановке, имея в строю всего около тысячи человек, Монтгомери и Арнольд отважились 31 декабря начать штурм
Остатки армии колонистов полностью утратили боеспособность. В довершение всего вспыхнула свирепая эпидемия чумы.
6 мая 1776 г. к Квебеку подошли корабли английского военного флота с регулярными частями на борту. В спешном порядке американцы оставили окрестности крепости и отступили к Труа-Ривьеру.
В начале июня в Квебек прибыли основные силы метрополии: около 9 тыс. английских и наемных солдат под командованием генерала Бергойна. Деморализованные отряды американцев оставили Труа-Ривьер, Монреаль, Сорель, Сент-Джон, Шамбли и закрепились в Тайкондероге.
Зимой 1776–1777 г. англичане в Канаде усиленно взялись за подготовку к вторжению на территорию американской республики. Генерал Бергойн прежде всего постарался обеспечить надежный тыл и сотрудничество канадцев в борьбе против американской революции. С этой целью в Квебеке были введены обязательная милиционная служба для всех канадцев-мужчин от 16 до 60 лет, а также принудительные работы.
Канадские крестьяне с большой неохотой выполняли указания властей. В результате, когда армия Бергойна достигла в июле 1777 г. Тайкондероги, из 800 франкоканадцев, сопровождавших войска, в ней осталось лишь 400. Ежедневно дезертировали десятки человек и из батальона канадских милиционеров.
Оказавшись в глубине неприятельской территории, Бергойн попал в окружение и 17 октября 1777 г. сдался у Саратоги. Что касается роли канадцев в этот ответственный момент войны Соединенных Штатов за независимость, то оценка их очень точно дана Г. Аптеке-ром, который считает: «…Если бы события приняли иной оборот, если бы несколько тысяч канадцев действительно присоединились к Бергойну и сражались на его стороне, трудно представить себе, как американским вооруженным силам удалось бы воспрепятствовать соединению Клинтона и Бергойна… Именно смелый отказ «неотесанного франкоканадского мужичья» быть использованным в этой роли в значительной мере сорвал политику Англии и помог спасти американскую революцию»{52}.
Саратога привела к заключению франко-американского союза и вступлению Франции в войну на стороне США. Это обстоятельство возродило надежды американцев на присоединение Канады к вновь созданному государству.
В конце 1778 г. Континентальный конгресс принял соответствующее решение. Внезапное вторжение в Канаду планировалось осуществить силами американской армии под командованием генерал-майора Р. Лафайета и французской морской эскадры. Однако взаимное недоверие союзников помешало задуманному наступлению. Франция побоялась укрепления позиций Соединенных Штатов, а Соединенные Штаты — того, что Франция в случае успеха удержит Канаду за собой.
Не удалось США приобрести Канаду на завершающем этапе войны во время мирных переговоров. Канада осталась английской колонией, так и не превратившись в четырнадцатый штат американского государства.
Почему же в ходе американской революции Канада не разделила судьбу 13 колоний и Великобритания сохранила в ней свое господство? Прежде всего потому, что экспедиция 1775–1776 гг. в военном отношении была подготовлена плохо. Но главная причина заключалась в отсутствии у большинства населения Квебека подлинной и беззаветной готовности сражаться за дело революции. В Канаде, лишь совсем недавно освободившейся от господства феодально-абсолютистской Франции, еще не созрели предпосылки для выступления на стороне колоний, поднявшихся на революционную борьбу за независимость.
С. Б. Райерсон справедливо пишет: «Всеобщего восстания в долине р. Св. Лаврентия не произошло. Квебек в своем социальном и экономическом развитии намного отстал от атлантических колоний. Капиталистическое производство в нем по сути дела отсутствовало. Основным вопросом, который мог бы заставить канадцев выступить в союзе с американцами, являлся вопрос о национальном освобождении от иностранного господства. Но сами американские колонии еще не выступали за полную независимость. Их Декларация независимости была принята уже после осады Квебека»{53}.
Последний фактор являлся действительно немаловажным. Один из лидеров американской революции С. Адамс сокрушался по этому поводу: «Если бы Декларация независимости была принята на десять месяцев раньше, Канада была бы теперь нашей»{54}.
Но и Декларация, несмотря на всю ее огромную взрывчатую силу, не дала французскому населению Квебека уверенности, что его национальные права при вступлении в союз штатов будут гарантированы. Шовинизм англоканадского меньшинства, представители которого нередко были выходцами из освободившихся английских колоний, двойственность позиции самого конгресса, который «клеймил католицизм в Англии и восхвалял свободу совести в Квебеке», вызывали у многих канадцев вполне объяснимую настороженность.
Неспособность американских патриотов предложить франкоканадцам приемлемое решение национального вопроса в ходе войны за независимость использовалась властями и церковью Квебека для разжигания антиамериканских настроений.
И, наконец, провозгласив благородную цель освобождения канадцев от гнета метрополии, американцы стали осуществлять эту цель методами насилия, превратившись в освободителей на словах и в захватчиков на деле. Кроме того, экспедиция отражала и далеко не бескорыстное стремление американской торговой буржуазии, земельных спекулянтов и поселенцев северо-западных штатов прибрать к своим рукам территорию Квебека со всеми ее богатствами.
Новая Шотландия
и американская революция
Война за независимость оказала довольно сильное влияние и на Новую Шотландию. Как справедливо отмечает канадский историк У. Макнатт, Новая Шотландия того времени «обладала элементами, которые могли бы сделать революцию вполне возможной»{55}.
Во всяком случае политическая обстановка в колонии была довольно напряженной. Еще после принятия в 1765 г. закона о гербовом сборе, обязавшего колонистов платить дополнительные налоги, движение протеста вылилось в форму бурных городских собраний и демонстраций в Галифаксе и других населенных пунктах. В 1770 и 1774 гг. губернатору провинции пришлось издавать специальные прокламации, запрещавшие проведение собраний для обсуждения вопросов законодательства и управления. После начала вооруженных действий в 13 колониях в Новой Шотландии недовольство режимом проявилось уже открыто. В мае 1775 г. загорелись военные склады, предназначенные для снабжения войск генерала Гэйджа в Бостоне, в июле 1775 г. произошел пожар на королевских судоверфях, и виновники не были найдены, несмотря на обещанное вознаграждение. Попытка набрать тысячу добровольцев для борьбы с восставшими патриотами окончилась безрезультатно.