Страна Молчания
Шрифт:
Вдруг он увидел, что сам собой вспыхнул стол-экран. Он соскочил с кровати. На экране возник парк. По дорожкам прогуливались люди, мальчишки катались на скейтах. А вот кто-то рисует. Женщина обернулась и посмотрела прямо на него. Это была мама!
Она еле дождалась выходных, чтобы с мольбертом отправиться на пленэр в парк. Приглашала подругу, но та отказалась. Поспать любит, соня. И она позвонила своей ученице Лесе. Девочка серьёзно занималась поэзией и флористикой, и им было о чем поговорить.
Осенний
– А что это за фигурки? – спросила она у Леси.
– Это вы с сыном. Я, конечно, никогда его не видела.
– Спасибо, милая, – растрогалась женщина.
– А хотите, я подарю его вам?
Борька, не отрываясь, смотрел на экран, и слезы наворачивались на глаза. Он бы сейчас всё отдал, чтобы обнять ма му.
Лишь возникла мысль о возвращении, как в его руках оказались Малахитовые очки. Лупоглазик, улыбаясь во весь рот, сообщил с экрана, что его пребывание в Стране Молчания закончилось и он может вернуться, стоит только надеть магические очки. Борька собрался уж благодарить Лупоглазика, но тот продолжил:
– Я обязан тебе сообщить. Если ты желаешь помочь Алекс, отдай ей Малахитовые очки, они пробудят любовь к отцу. Ты же останешься в Стране Молчания. Выбор за тобой.
Последние слова Борьку привели в оцепенение.
Алекс проснулась от стука в дверь. На пороге стоял Борька и протягивал ей переливающиеся изумрудным светом очки:
– Ты должна их надеть прямо сейчас! – приказным тоном сказал он ей.
Девочка открыла было рот, чтобы спросить, как они оказались у него. Но Борька оборвал:
– Ничего не спрашивай, так надо. – И настойчиво повторил: – Надевай.
Алекс неуверенно взяла очки.
Борька запомнил её благодарный теплый взгляд и мягкую улыбку на прощанье.
Лупоглазик ожидал в комнате, сидя на кровати. Увидев его, Борька бросился к нему и зарыдал.
Человечек гладил его по голове, утешая:
– Ты поступил правильно. Как настоящий мужчина!
– Настоящие мужчины не плачут – всхлипнул мальчик.
– Ошибаешься, плачут только настоящие мужчины. Я понимаю, ты потерял своё право вернуться. Но поверь мне, всё ещё возможно.
Глава 7
Подруга сразу предложила повесить картину у неё в комнате.
– Вот это место самое подходящее. Просыпаешься, и мигом настроение улучшается. Как думаешь, Агата?
Агата, улыбнувшись, согласилась. А та, притащив перфоратор, лихо просверлила дырку в стене и вкрутила шуруп. Агата покачала головой, позавидовав. Она так не умеет. Вот бы подруга Борьку научила, а то сколько стыдила мужа, на всё один ответ: «Сыну не интересно, а бегать за ним не собираюсь. Меня отец ничему не учил, своим умом до всего дошёл. А ты из него девчонку сотворила! Книги читает, песенки мурлычет да у плиты стоит!» – ядовито парировал он и, всякий раз хлопав дверью, уходил курить на лестничную площадку. Она тихо вслед бросала: «Чего умею, тому и научила. И делает он это с удовольствием».
– Агат,
– Вроде.
– Прекрасно. А теперь чай пить. Я в твоё отсутствие ватрушки испекла. Ещё горячие.
Только подруге она рассказала всё от начала и до конца. Не удержалась. Да и поделиться с кем-то хотелось. Из дома она успела прихватить клементин и голубиные пёрышки, как два слабых доказательства её слов. Подруга сделала вывод, что она «избранная» и ей несказанно повезло. И предложила оставить имя Агата.
– Неспроста нарекли тебя этим именем, что-то это да значит.
Ночью не спалось. Несколько раз принималась считать динозавриков. «Считать овечек менее увлекательно», – изрек философским тоном когда-то её шестилетний сын. Она прыснула в подушку.
Сын научился читать в пять лет и взахлёб читал всё подряд. Добрался и до энциклопедий. Вспыхнула переполняющая любовь к реликтовым животным и без остатка «поглотила» Борьку. Динозавры поселились в их квартире во всех видах: из пластилина, конструктора и во всю высоту стен на обоях. Коверкая язык, она старательно выговаривала названия динозавров. Из множества сын выделял две самых любимых особи: с гребешком на спине и летающего динозавра с крыльями как у самолета! Борька бегал по квартире, махая руками, и издавал, как ему казалось, устрашающие горловые звуки: «Мама, я хотел бы иметь вот такие большущие крылья! Я хочу быть человеком-птицей!» Агата смахнула набежавшую слезу. Спать расхотелось совсем. Женщина зажгла ночник. Слабый свет упал на картину. Часть её оставалась в темноте, та часть, где были нарисованы они с Борькой. Отчего-то стало неприятно смотреть на тёмное пятно. Она встала и подошла вплотную к картине.
Неожиданно пришла в голову абсурдная мысль, и, побоявшись, что рациональное мышление может её отогнать, порывистым движением открыла ящик комода и вынула коробочку, где лежали голубиные пёрышки. Острые кончики пера легко проткнули холст, и два больших крыла распростерлись за спиной сына. Агата тихо прошептала:
– Лети, сынок, лети.
Крепко держась за руки, они шли по парку и пинали опавшие листья. Ворох разноцветных листьев разлетался в разные стороны. Пряный хмельной запах ударял в голову весельем. Они нагребли «стог» и упали с хохотом в него. Бархат сухих листьев щекотал лицо. Женщина безмятежно улыбнулась такому простому счастью.
– Мама, я хочу увидеть отца, – осторожно начал Борька.
– Конечно, сынок. Думаю, папа обрадуется.
Квартира встретила тишиной и запустением.
– Мама, отец уехал навсегда? – обеспокоенно спросил сын. Она оставила вопрос без ответа и прошла в спальню, Борька за ней. На подоконнике на своем месте стояло фруктовое дерево, она бросила на него взгляд, и улыбка тронула губы. Последнего клементина на ветке не оказалось.
Агата прижала сына к себе и шепнула:
– Папа обязательно найдёт дорогу к нам. А мы будем его ждать.
Конец ознакомительного фрагмента.