Страна непуганых невест
Шрифт:
– Да?
– Инесса Юрьевна?
– Да.
– Здравствуйте, вас беспокоят из газеты «Неопоз…» «Непознанный мир», – затарахтела я противным голосом, – мы хотели бы…
– Приезжайте, – и в трубке запищали гудки.
– Ну? Что?
– Сказала, чтобы приезжали.
– Поехали! Чего ждем?
Глава третья
Одевшись потеплее, поприличнее, мы прихватили фотоаппарат, диктофон и поехали на станцию метро Крылатское. Местом жительства вдовствующей Инессы оказалась шикарная многоэтажка с видеокамерой при входе.
– М-да-а-а… – расстроилась Тая, – запрокидывая голову и тоскливо созерцая великолепное строение, – опять я чувствую себя чужой на этом празднике жизни…
– А
Подруга что-то невнятно буркнула и принялась сердито тыкать в единственную кнопку на входной двери.
– Вы к кому? – раздался мужской голос неизвестно откуда.
– К Величковской Инессе Юрьевне, – отрапортовалась я, глядя в камеру, – мы журналисты, она нас ждет! Мы договорились!
После продолжительной паузы что-то где-то щелкнуло, и дверь загудела. Встретил нас охранник в камуфляже и довольно приветливо проводил к лифтам. Мы старались удерживать рты закрытыми и не таращиться в изумлении на отделанный мрамором вестибюль, увитый живыми цветами и зеленью. Увидав кабину лифта, мы совсем загрустили: зеркала, мягкие узенькие диванчики вдоль стен…
– Какое буржуйство! – в сердцах отрезала Тая. – Ни в жизни не поверю, что можно честным путем заработать денег на квартиру в таком доме!
– Ну, можно, например, выйти замуж за банкира, а потом его убить, – утешала я подругу, – и не обязательно вообще работать.
Кабина остановилась на восьмом этаже, и мы вышли на площадку. Ковровое покрытие, картины на стенах, цветы… с ума прямо сойти можно!
– Может, снимем парочку? – Тая присматривалась к пейзажам в отличных рамках. – Как ты думаешь, это подлинники?
– Ага, Суриков и Айвазовский. Пойдем уже.
У двери, оббитой белой кожей с номером 320 мы остановились, и я позвонила. Не раздалось ни звука, но вскоре все-таки донесся едва слышный голос:
– Кто?
– Журналисты из газеты «Неопоз…» «Непознанный мир!» – почему, когда я волнуюсь, голос мой становится похож на верещание ярмарочного Петрушки?
Дверь немного приоткрылась, и мы протиснулись в просторную темную прихожую.
– Проходите.
Высокая фигура в длинном до пят халате медленно удалялась прочь. Мы разулись, пристроили куртки на какие-то несусветные вешалки и последовали за хозяйкой. Я старалась не смотреть по сторонам, чтобы не забыть, зачем я вообще сюда приехала… проживание в подобных хоромах, когда у пенсионеров такая маленькая пенсия, уже преступление перед «дорогими россиянами»! Инесса завернула в небольшую уютную комнатку – нечто вроде будуара из кинофильмов про всяких там изнеженных Анжелик и Помпадуров. Единственное, что не вязалось с «декорациями к кинофильму», была плотная завеса сигаретного дыма и устоявшийся запашок перегара. На низеньком столике с витыми ножками красовался самый настоящий свинарник: бутылки пустые и полные, объедки, переполненная окурками пепельница, коробочки с таблетками… в общем, полный праздник жизни. Инесса тяжело уселась в креслице рядом со столиком, и мы получили возможность, как следует ее рассмотреть. Тонкое бледное личико с большими золотисто-карими глазами, стройная фигурка, упакованная в бледно-сиреневый шелк халата и чудесные светло-русые, почти блондинистые волосы, ниспадающие крупными локонами до самой груди. Девушка оказалась молоденькой и симпатичной, но запавшие глаза с черными кругами, погасший взгляд и спутанные волосы, пару дней не видавшие расчески, портили картину. Не дождавшись, пока нам предложат присесть, мы расположились на мягких «игрушечных» табуреточках, я вытащила из сумки диктофон и посмотрела на Таю, не зная, с чего начинать
– Что вы хотите? – едва слышно произнесла она и стряхнула сигаретный пепел на ковер.
– Все знать, – наконец-то пришла на помощь Тая, – расскажите нам, что случилось?
– Его смех удивительным образом напоминал стук в дверь, стук быстрый, громкий и наглый… – медленно и глухо начала Инесса, не глядя на нас, казалось, она разговаривает сама с собой. – Когда ему бывало весело, я невольно порывалась в прихожую посмотреть, кого еще нелегкая в дом принесла?
Тая ткнула меня в бок, я опомнилась и включила диктофон.
– Меня бесило в нем абсолютно все, даже зубная паста, которой он с завидной тщательностью надраивал свои зубы. Я его ненавидела, но не убивала. И Алиса не убивала. Я случайно с нею познакомилась, просто вернулась домой на день раньше, а она тут. Его ждет.
Мы слушали, раскрыв уши на всю катушку. Девушка находилась будто в трансе и говорила без выражения и интонаций, время от времени, механически отпивая из бокала и поднося к губам сигарету. Коньяк она пила как кока-колу.
– Мы разговорились. Я так давно ни с кем не говорила. Меня так давно никто не слушал!
Инесса ударила рукой со стаканом по подлокотнику кресла, коньяк выплеснулся ей на халат, но она этого не заметила.
– Я все рассказала Алисе, про то, как его ненавижу, что больше не могу так жить, что мне уже и деньги никакие не нужны… Алиса все поняла, все-все…
С каждым словом этого плохо вменяемого существа с остановившимися стеклянными глазами, мое желание сбежать из этого чудесного дома, прихватив и диктофон, и Таю, становилось все сильнее.
– …она наполнила ванную, расставила свечи, бросила в воду цветы… было так хорошо… Алиса не убивала… она была со мной, в ванной, потом вышла за шампанским, а он там… лежит… горло… кровь везде… Алиса не убивала, у меня нет никого, кроме нее… Я с ней случайно познакомилась, случайно познакомилась…
Она так механически повторяла про случайное знакомство, что случайность этого знакомства уже ставилась под сомнение.
– Я не хочу дальше… я не хочу умирать…
Тая неловко двинула тазобедренным суставом и игрушечная табуреточка под нею сильно скрипнула. Инесса вздрогнула, вышла из столбняка, и в ее глазах мелькнуло нечто осмысленное.
– Вы кто?
– Да так… – умильно заулыбалась подруга, вскакивая на ноги и сдергивая с соседней табуреточки мою персону, – никто. Уже уходим. До свидания!
Не обращая внимания на мое недоумение, подруга понеслась прочь, безошибочно отыскала верную тропу, воткнула меня в ботинки, пихнула в лапы одежонку и, распахнув дверь, выскочила на площадку, волоча меня за собой и приговаривая:
– Давай скорее! Шевели обрубками, чукча безногая!
– Ну, чего ты? В чем дело? – я пыталась не отставать, куртку не потерять, на развязанные шнурки не наступить. – Почему не на лифте?!
Тая проскакала еще пару этажей и остановилась, тяжело дыша:
– А ты хотела, чтобы эта ненормальная, обдолбившаяся, пьяная вдовушка пристукнула нас прямо там?