Страна овец
Шрифт:
Кивнув своему невидимому собеседнику, он шагнул к двери и взялся за ручку.
– Очки можете оставить, но одевать их запрещено.
– Хорошо.
– Проходите, – дверь распахнулась, окатив гостя потоком теплого солнечного света.
– Спасибо, Паша, можешь идти, – произнес негромкий, чуть надтреснутый голос, владельца которого после полумрака тамбура мешал рассмотреть яркий свет.
Дверь беззвучно закрылась, и посетитель с облегчением выдохнул. Немного проморгавшись, он, наконец, смог
– Ох, умоляю, не смотрите на меня так! – поморщился гость, – опять голова разболится.
– Я просто хотел убедиться, что это действительно ты.
– И как?
– Ответ утвердительный, – усмехнулся старик, – хотя замаскировался ты основательно.
– Ваш ангел-хранитель на мой камуфляж не повелся.
– Еще бы! Он же Перфект!
Посетитель пододвинул себе стул и сел, вытирая платком вспотевшую шею.
– Не люблю я их, что бы Вы там ни говорили, – буркнул он, – когда он меня ощупывал, я чувствовал себя, словно в пасти ротвейлера, который своими мощными челюстями делает мне массаж. Одно неосторожное движение и…
– Брось! Паша надежен как скала.
– Увы, ничего не могу с собой поделать. Я не могу доверять тому, чего не понимаю.
– Он нормальный человек!
– Ха! Нормальный!
– Паша вежливый, предупредительный, терпеливый, да и с чувством юмора у него все в порядке. Чем он тебе не угодил?
– Чувство юмора бывает разное, – нервно дернул головой визитер, – некоторых индивидуумов, например, забавляет процесс отрывания лапок пойманным мухам.
– Иногда ты бываешь жутким занудой!
– Горбатого, как говорится…
– Как хочешь, дело твое, – костлявые пальцы приподняли и снова уронили на стол пластиковую визитку, – «Объединение Военных Отставных Диспетчеров»? Ты сам весь этот бред придумываешь?
– Приходится.
– «ОВОД» – ловко, конечно, но придумывать каждый раз новую правдоподобную расшифровку – можно и мозги вывихнуть.
– Это верно, – вздохнул гость, – моя фантазия уже на исходе.
– Семен Олешко? – старик снова скосил глаза на кусочек пластика.
– Так точно, Господин Председатель.
– Тьфу, Сереж, оставь эти формальности!
– Не могу, да и Вам не советую. А вдруг здесь кто… – гость зыркнул глазами по сторонам.
– Тогда ему осталось жить очень и очень недолго, – старик отрицательно покачал головой, – об этом не беспокойся.
– Как скажете, Георгий Андреевич.
– По чьему следу идет нынче наш надоедливый Овод?
– В данный момент я свободен. Отдыхаю пока.
– Что? Все так плохо? Неужели человечество достигло такого уровня в своем развитии, что для тебя больше не осталось работы!?
– О нет! Скорее наоборот, случилась редкая передышка. Пока в этом мире обитают
– Что ж, печально, конечно, что наш мир все еще несовершенен, но, с другой стороны, я рад, что ты не сидишь без дела, – старик подался вперед и наполнил стоящий перед гостем бокал, – вот, попробуй, другой такой возможности может и не представиться.
Овод отпил вина, задумчиво смакуя его вкус, затем посмотрел бокал на просвет, оценивая насыщенный цвет божественного напитка.
– Какой год? – поинтересовался он.
– Тридцать второй.
– О!
– Да, очень удачный урожай.
– Забавно…
– Что именно?
– Как легко создать видимость искушенности, – Овод выпил остатки вина и поставил пустой бокал не стол, – ведь на самом деле для меня все эти годы и сорта – пустой звук. Я ни бельмеса в них не смыслю.
– Тьфу! Жулик! – Председатель раздосадовано тряхнул головой, – только зря продукт извел.
– Такая уж у меня работа. У Вас свои хитрости, у меня – свои.
– Отныне ты получил в моем лице еще одного смертельного врага!
– Одним больше, одним меньше – я уже давно перестал их считать.
– Судя по всему, ты уже успел их немало нажить? Верно?
– Есть немного. Невозможно угодить абсолютно всем.
– И тебя это не гнетет? Не страшно?
– Видите ли, – Овод лениво потянулся и закинул в рот пару виноградин, – количество моих врагов с лихвой компенсируется количеством и, что немаловажно, качеством моих покровителей.
– Ха! Да у тебя и те, и другие – как на подбор! Большинство из них – члены Лиги, да?
– Такая вот специфика.
– Но почему именно ты? Я не знаю больше никого, кому удавалось бы так успешно и так долго крутиться в столь опасных сферах. То есть я знаю многих, кто пытался, но одни сгинули, другие отступились, так и не добившись признания, а твое имя всплывает снова и снова. Почему?
– Ну, кого-то, возможно, привлекает моя принципиальность в отстаивании интересов клиента, кого-то – моя беспринципность в выборе методов работы. Мало кому удается органично сочетать настолько несовместимые вещи.
– Ты по-прежнему бережешь и лелеешь свои «родимые пятна»? Так и не надумал от них избавиться?
– Зачем? Не вижу смысла.
– Неужели они тебе не мешают, при такой-то работе?
– Любой недостаток можно обратить в достоинство, любое препятствие, встающее на пути к цели, можно использовать как средство ее достижения. При таком подходе даже на патологической честности, как выясняется, можно делать неплохие деньги.
– Этого недостаточно, ты еще умудряешься каждый раз, когда с крыши срывается сосулька, оказываться на другой стороне улицы! Ты жуткий проныра!