Страна Рождества
Шрифт:
Но закрыть глаза она осмелилась только на мгновение. Она выдохнула и подняла взгляд — и в этот миг мотоцикл достиг подножия склона и проехал двадцать футов плоской земли к крытому мосту.
Вик застучала ногой по заднему тормозу — машинальный жест, который ни к чему не привел. Мотоцикл продолжал катиться почти до самого въезда в мост «Короткого пути», прежде чем она вспомнила о переднем тормозе и замедлилась до полной остановки.
Это было смехотворно: крытый мост в двести футов, лежащий прямо на земле, посреди леса, ни через что не перекинутый. За въездом, опутанным плющом, было ужасно темно.
— Да, — сказала
Только ничего фрейдистского здесь не наблюдалось: он не был маминой киской, не был родовым путем; а байк не был ее символическим пенисом или метафорой полового акта. Это был мост, покрывавший расстояние между потерянным и найденным, мост над тем, что возможно.
Что-то в стропилах издавало трепещущие звуки. Вик глубоко вдохнула и уловила запах летучих мышей — затхлый животный запах, дикий и острый.
Сколько бы раз ни проезжала она через этот мост, он никогда не был фантазией эмоционально неуравновешенной женщины. Причину путали со следствием. В ее жизни бывали моменты, когда она становилась эмоционально неуравновешенной женщиной из-за всех тех случаев, когда пересекала мост. Мост, может быть, был не символом, но выражением мысли, еемыслей, и всякий раз, проезжая через него, она будоражила жизнь внутри. Трескались половицы. Тревожился всякий хлам. Летучие мыши просыпались и начинали неистово летать.
Прямо у входа зеленой аэрозольной краской были написаны слова: ДОМ СНА.
Она перевела байк на первую и въехала передним колесом на мост. Она не спрашивала себя, действительно ли перед ней «Короткий путь», не гадала, не въезжает ли она в галлюцинацию. Этот вопрос был решен. Вот он, мост.
Потолок устилали летучие мыши, окутывавшие себя крыльями, чтобы скрыть свои лица, те лица, что были ее собственным лицом. Они беспокойно ерзали.
Доски под шинами байка издавали звуки: кха-бах-бах-бах. Они были не закреплены и шли неравномерно — кое-где отсутствовали. Все строение сотрясалось от силы и веса байка. Пыль падала с балок вверху моросящим дождем. Когда она ехала по мосту в прошлый раз, он не был в таком плохом состоянии. Теперь он был скрючен,стены заметно клонились вправо, как коридор в комнате смеха.
Она подъехала к зазору в стене, где не хватало доски. Мимо узкой щели сыпался ливень светящихся частиц. Вик замедлилась почти до полной остановки, хотела взглянуть поближе. Но тут доска под передним колесом треснула с громкостью пистолетного выстрела, и она почувствовала, что колесо провалилось дюйма на два. Она схватилась за газ, и байк прыгнул вперед. Она слышала, как под задней шиной треснула другая доска, когда она рванулась дальше.
Вес байка был едва ли не слишком велик для старой древесины. Если бы она остановилась, сгнившие доски могли бы не выдержать и уронить ее в это — это — во что бы там ни было. Возможно, в пропасть между мышлением и реальностью, между воображаемым и имеющимся.
Она не видела, на что открылся туннель. За выездом она различала только сияние, такое яркое, что было больно глазам. Она отвернулась и заметила свой старый синий с желтым велосипед, руль и спицы которого были увешаны паутиной. Он валялся у стены.
Переднее колесо мотоцикла ударило по деревянному выступу, и ее выбросило на асфальт.
Вик плавно остановилась и опустила ногу. Прикрыла глаза рукой и осмотрелась вокруг.
Она прибыла к руинам. Она находилась позади церкви, уничтоженной пожаром. Сохранился только фасад, придавая
Она перевела «Триумф» на первую и поехала вокруг, к фасаду того, что, как она предполагала, было Домом Сна. Там она остановилась еще раз, под неравномерное урчание двигателя, время от времени запинавшегося.
У фасада стоял щит с буквами на прозрачных пластиковых карточках, которые можно передвигать для написания различных сообщений; это больше походило на вывеску, которой место возле «Молочной Королевы», а не у фасада церкви. Вик прочитала, что там написано, и по телу у нее пробежал озноб.
СКИНИЯ НОВОЙ
АМЕРИКАНСКОЙ ВЕРЫ
БОГ СГОРЕЛ ЗАЖИВО
ТЕПЕРЬ ТОЛЬКО ДЬЯВОЛЫ
Дальше шла пригородная улица, дремавшая в ступорозном зное конца дня. Она гадала, где оказалась. Это могло по-прежнему быть Нью-Гэмпширом — хотя нет, небо было не таким, как в Нью-Гэмпшире. Там оно было ясным, синим и ярким. Здесь было жарче, и в небе громоздились гнетущие облака, затемнявшие день. Чувствовалось приближение грозы, и в самом деле, она, пока стояла там, оседлав байк, услышала отдаленный грохот первого взрыва грома. Подумала, что через минуту или две может хлынуть ливень.
Она еще раз осмотрела церковь. В бетонном основании имелась пара покореженных дверей. Двери в подвал. Они были заперты тяжелой цепью с замком из светлой латуни.
Дальше, среди деревьев, стоял какой-то сарай или амбар, белый с синей черепичной крышей. Черепицы были пушистыми ото мха, и даже прямо на крыше росли несколько сорняков и одуванчиков. Спереди была одностворчатая большая амбарная дверь, достаточно большая, чтобы впустить автомобиль, и боковая дверь со сплошным окном. Изнутри к стеклу был приклеен скотчем лист бумаги.
Там,подумала она, а когда сглотнула, в горле у нее щелкнуло. Он там.
Это опять было Колорадо, все с самого начала. «Призрак» был загнан внутрь сарая, и Уэйн с Мэнксом сидели в нем, пережидая день.
Поднялся горячий ветер, ревущий в листьях. Раздавался и другой звук, где-то за спиной у Вик, какое-то лихорадочное механическое жужжание, стальной шелест. Она посмотрела вниз по дороге. Ближайший дом был ухоженным маленьким ранчо — окрашенный в клубнично-розовый цвет с белой отделкой, он напоминал торт «Хозяйкина закуска», из тех, на которых красуется кокос. « Снежки», — подумала Вик, вот как они называются. На газоне было полно вращающихся металлических цветков, которые ставят во дворах, чтобы ловить ветер. Сейчас они сходили с ума.
На своей подъездной дороге стоял низкорослый, уродливый пенсионер, держа в руках садовые ножницы и щурясь на нее. Наверное, это был тип из разряда наблюдателей за соседями, а значит, если через пять минут она не попадет в грозу, то попадет в полицию.
Она подогнала байк к краю парковки и выключила его, оставив ключи в замке зажигания. Хотела быть готовой к поспешному отъезду. Она снова посмотрела на сарай, стоявший рядом с руинами. Запоздало заметила, что у нее совсем нет слюны. Во рту было сухо — как сухи были листья, шелестевшие на ветру.