Страна Рождества
Шрифт:
Мэгги загасила сигарету в консервной банке, наполовину заполненной песком, и улизнула, чтобы налить чай. Через мгновение она вернулась с парой щербатых чашек. На одной из них было написано: БИБЛИОТЕКИ — ЭТО ГДЕ НАДО Ш-Ш-Ш. На другой значилось: НЕ ЗАСТАВЛЯЙТЕ МЕНЯ ГОВОРИТЬ БИБЛИОТЕЧНЫМ ГОЛОСОМ. Когда Вик взяла свою кружку, Мэгги наклонилась рядом, чтобы открыть ящик стола. Тот самый ящик, где частный детектив держал бы свою бутылку самопального виски. Мэгги достала оттуда старый фиолетовый мешочек искусственного бархата с выцветшей надписью золотыми буквами: ЭРУДИТ.
— Ты спраш-ш-шивала, как я о тебе узнала. Как уз-з-знала, что ты появишься. Э-э-э… — Щеки у нее
— Это «Эрудит»? Как-то связано с «Эрудитом»?
Мэгги кивнула.
— Спасибо, что закончила за меня фразу. Многие з-з-заики терпеть не могут, когда за них заканчивают их ф-ф-фразы. Но, как мы уж-ж-же установили, мне нравится, когда меня ж-ж-жалеют.
Вик почувствовала, что у нее разгорелось лицо, хотя в тоне Мэгги не было ничего саркастического. Почему-то из-за этого было еще хуже.
— Прости.
Мэгги, казалось, не слышала. Она уселась на стул с прямой спинкой рядом со столом.
— Ты приехала по крытому мосту на своем байке, — сказала Мэгги. — А ты можешь добраться до моста безнего?
Вик помотала головой.
Мэгги кивнула.
— Так. Значит, с помощью байка ты вызываешь у себя сон о мосте, и он появляется. А потом с помощью моста находишь вещи, верно? Вещи, которые тебе нужны? Типа, независимо от того, как далеко это находится, то, что тебе нужно, всегда оказывается прямо на другой с-с-стороне моста?
— Да. Да.Только не знаю, ни почему у меня это получается, ни как.Иногда у меня такое чувство, будто я только воображаювсе свои поездки через мост. Иногда я чувствую, что схожу с ума.
— Ты не сумасшедшая. У тебя творческая натура! Ты с-с-сильна в творчестве. И я тоже. У тебя есть этот велосипед, а у меня — фишки с буквами. Когда мне было двенадцать, я увидела с-с-старую игру «Эрудит» на гаражной распродаже, за доллар. Она лежала на прилавке, и первое слово уже было составлено. Как только я ее увидела, сразу поняла, ч-ч-что она должна быть моей. Мне нужно было ее получить. Я бы отдала за нее что угодно, а если бы она не продавалась, я схватила бы ее и убежала. Одно лишь то, что я впервые оказалась рядомс этой доской для игры в «Эрудит», принесло в реальность какое-то мерцание. Сам собой включился электропоезд и сразу же съехал со своих рельсов. У машины ниже по дороге заработала сигнализация. В гараже был включен телевизор, и, когда я увидела все причиндалы для «Эрудита», он сошел с ума. Начал ш-ш-шипеть с-с-с-с…
— Статическими помехами, — сказала Вик, забыв только что данное себе обещание никогда не заканчивать за Мэгги ее фразы, как бы сильно та ни заикалась.
Мэгги, казалось, не возражала.
— Да.
— У меня что-то вроде этого, — сказала Вик. — Когда еду по мосту, то повсюду вокруг слышны статические помехи.
Мэгги кивнула, словно находила это наименее удивительной вещью на свете.
— Несколько минут назад здесь разом погасли все лампы. Во всей библиотеке пропало электричество. Поэтому я и поняла, что ты уже рядом. Твой мост — это короткое замыкание в реальности. В точности как мои фишки. Ты отыскиваешьвещи, а мои фишки пишутмне их. Они сообщили мне, что сегодня ты приедешь и я найду тебя, если выйду через черный ход. Сказали, что Пацанка переедет через мост. Они болтали о тебе несколько месяцев.
— Можешь мне показать? — спросила Вик.
— Думаю, надо. По-моему, ты здесь отчасти из-за этого. Может, у моих фишек есть что-то такое, что они хотят написать именно для тебя.
Она растянула шнурок, сунула руку в мешок, взяла несколько фишек и с грохотом бросила их на стол.
Вик обернулась, чтобы посмотреть на них, но это была просто путаница букв.
— Тебе это что-нибудь говорит?
— Пока нет.
Мэгги наклонилась к буквам и стала
— Они что-то скажут?
Мэгги кивнула.
— Потому что они волшебные?
— Не думаю, чтобы в них было что-то волшебное. Они больше ни для кого работать не будут. Эти фишки — просто мой нож. Ч-ч-что-то такое, с помощью чего я могу проделать дыру в реальности. Думаю, таким ножом всегда должна быть вещь, которую любишь. Я всегда любила слова, а «Эрудит» дал мне возможность играть с ними. Пригласите меня на турнир по «Эрудиту», и кое-кому придется уйти оттуда с ущемленным самолюбием.
К этому времени она так перетасовала буквы, что они образовали фразу: «У ПАЦАНКИ ЖМОТ КРАДЕТ ПРИЗ АВЬЕ».
— Какой жмот? И что значит А-В-Ь-Е?
— Ни черта не значит. Я еще не разложила, — сказала Мэгги, хмурясь и продолжая передвигать фишки.
Вик отхлебнула чай. Он был горячим и сладким, но не успела она сделать глоток, как почувствовала на лбу покалывание холодного пота. Воображаемые щипцы, сжимавшие ее левое глазное яблоко, слегка усилили давление.
— Все живут в двух мирах, — рассеянно говорила Мэгги, разглядывая свои буквы. — Существует реальныймир, со всеми его раздражающими фактами и правилами. В реальноммире есть вещи, которые являются истинными, и вещи, которые таковыми не являются. По большей части реальный мир — это отс-с-с- стой. Но при этом каждый живет и в мире, который находится внутри его собственной головы. Это инскейп [35] , мир мыслей. В мире, состоящем из мыслей, — в инскейпе — каждаяидея является фактом. Эмоции так же реальны, как гравитация. Сновидения обладают такой же силой, как история. Творческие люди, например писатели, в том числе Генри Роллинз [36] , проводят много времени, подвисая в своих мысленных мирах. Но с-с-сильные творческие личности могут взять нож и разрезать стежки между двумя мирами, могут свести их воедино. Твой байк. Мои фишки. Такие у нас ножи.
35
Инскейп — понятие, введенное английским поэтом и католическим священником Джерардом Мэнли Хопкинсом (1844–1889) на основе идей средневекового философа Иоанна Дунса Скота (1265–1308). Хопкинс считал, что все во Вселенной характеризуется инскейпом, оригинальным дизайном, который составляет индивидуальную идентичность.
36
Роллинз, Генри (р. 1961) — американский певец, актер, писатель, телеведущий.
Она снова наклонила голову и решительно передвинула фишки. Теперь они гласили:
ТИК ПАЦАНКИ ПРЕДАТЬ ВЗДОР МУЖА
— Какой тик, какой вздор? — спросила Вик.
— Да и выглядишь ты несколько юной, чтобы мужа иметь, — сказала Мэгги. — Сложная штука. Жаль, у меня нет другого «Э-э-эрудита».
— Значит, мой мост воображаемый.
— Но не тогда, когда ты на байке. Тогда он вполне реален. Это инскейп, втянутый в нормальный мир.
— Но вот твой мешочек с фишками. Это же просто мешочек. Он не очень-топохож на мой велосипед. И не делает ничего, что было бы явно невозмож…
Но не успела Вик договорить, как Мэгги взяла мешок, растянула шнурки и сунула руку внутрь. Фишки скрипели, постукивали и щелкали, словно она проталкивала свою ладонь в целое ведро с ними. За ладонью последовали запястье, локоть, плечо. Мешок был, возможно, в шесть дюймов глубиной, но рука Мэгги в один миг исчезла в нем по самое плечо, а на поддельном бархате даже не появилось никакой выпуклости. Вик слышала, как она зарывается глубже и глубже в то, что звучало, словно тысячифишек.