Страница любви
Шрифт:
— Назовите же мне этого человека, — продолжала Элен.
На одно мгновение он остановился перед ней; затем слегка пожал плечами и пробормотал:
— К чему! Раз вы не хотите…
— Все равно я хочу знать, — настаивала она. — Как же я могу принять решение, если я не знаю?
Он ответил не сразу, все еще стоя перед ней и глядя ей в лицо. Чуть грустная улыбка тронула его губы. Наконец он почти шепотом произнес:
— Неужели вы не догадались?
Нет, она не догадалась. Она пыталась угадать и недоумевала. Тогда он молча кивнул
— Он? — воскликнула Элен приглушенным голосом.
И она вдруг стала очень серьезной. Она уже не протестовала с прежней резкостью. Теперь ее лицо выражало только удивление и огорчение. Долго она сидела, опустив глаза, в задумчивости. Нет, конечно, она никогда бы не догадалась; и, однако, она не находила, что возразить. Господин Рамбо был единственным человеком, которому она могла бы доверчиво, безбоязненно отдать свою руку. Она знала его доброту и не смеялась над его буржуазным тяжелодумней. Но, несмотря на всю свою привязанность к нему, мысль о том, что он любит ее, пронизывала ее холодом.
Тем временем аббат возобновил свою прогулку из одного конца комнаты в другой; проходя мимо дверей столовой, он тихонько подозвал Элен:
— Подите сюда, посмотрите.
Она встала с места и заглянула в другую комнату.
Господин Рамбо кончил тем, что усадил Жанну на свой собственный стул. Раньше он опирался о стол, теперь соскользнул на пол к ногам девочки. Стоя перед ней на коленях, он обнимал ее одной рукой. Перед ними на столе стояла колясочка, запряженная петушком, лодочки, коробочки, епископские митры.
— Ты меня крепко любишь? — спрашивал он. — Скажи еще раз, что ты меня крепко любишь!
— Ну да, я крепко тебя люблю, ты же знаешь.
Он не решался продолжать, весь дрожа, словно ему предстояло объяснение в любви.
— А если бы я у тебя попросил разрешения остаться здесь с тобой навсегда, что бы ты ответила?
— О, я была бы так рада! Мы играли бы вместе, правда? Вот было бы весело!
— Навсегда, ты слышишь, я остался бы навсегда.
Жанна, взяв лодочку, перекраивала из нее жандармскую треуголку.
— Да, но нужно, чтобы мама позволила, — пробормотала она.
Этот ответ вновь пробудил в нем всю прежнюю тревогу. Решалась его судьба.
— Конечно, — сказал он. — Но если бы твоя мама позволила, ты бы не сказала: нет, — не правда ли?
Жанна, заканчивая жандармскую шляпу, в восторге запела на сочиненный ею самой мотив:
— Я скажу: да, да, да… Я скажу: да, да, да… Посмотри, какая вышла красивая шляпа.
Растроганный до слез, господин Рамбо привстал на коленях и поцеловал ее; она обвила его шею руками. Он поручил брату получить согласие Элен, сам же пытался получить согласие Жанны.
— Видите, — сказал с улыбкой священник. — Девочка согласна.
Элен оставалась серьезной. Она уже не спорила. Аббат вернулся к своему предложению. Он настойчиво говорил о достоинствах господина Рамбо. Разве такой отец не находка для Жанны? Элен
— Я верю вам, я знаю, как вы меня любите, — с живостью ответила Элен. — Подождите, я хочу ответить вашему брату при вас.
Часы пробили десять. В спальню вошел господин Рамбо. Элен с протянутой рукой пошла ему навстречу.
— Благодарю вас за ваше предложение, мой друг, — сказала она, — я очень признательна вам за него. Вы хорошо сделали, что открылись мне.
Она спокойно глядела ему в лицо, держа его большую руку в своей. Он весь дрожал и не смел поднять глаз.
— Но только я прошу вас, дайте мне подумать, — продолжала она. — И мне, быть может, понадобится много времени.
— О, сколько вам будет угодно: шесть месяцев, год, еще дольше, — пробормотал он с облегчением, счастливый уже тем, что она не выставила его тотчас за дверь.
Она слегка улыбнулась.
— Но я хочу, чтобы мы остались друзьями. Вы будете приходить ко мне, как и раньше, вы просто обещаете мне подождать, пока я первая заговорю с вами об этом… Итак, решено?
Он высвободил свою руку и стал лихорадочно искать шляпу, частыми кивками соглашаясь со всем, что она говорила. На пороге входной двери он вновь обрел дар речи.
— Послушайте, — пробормотал он. — Теперь вы знаете, что я тут, около вас, не правда ли? Ну, так скажите себе, что я буду тут всегда, что бы ни случилось. Только это аббат и должен был объяснить вам… Через десять лет, если вы захотите, вам достаточно будет сделать мне знак — и я повинуюсь вам.
Теперь он сам еще раз взял руку Элен и до боли сжал ее в своей руке. На лестнице оба брата, как всегда, обернулись, говоря:
— До вторника!
— Да, до вторника, — отвечала Элен.
Когда она вернулась в комнату, шум ливня, с удвоенной силой хлеставшего по ставням, глубоко огорчил ее. Боже мой! Какой упорный дождь и как промокнут ее бедные друзья! Она открыла окно, взглянула на улицу. Резкие порывы ветра задували газовые рожки. И между тусклых луж и блестящих косых полосок дождя она увидела слегка согнутую спину господина Рамбо; счастливый, он уходил во мрак приплясывающей походкой, по-видимому, нимало не печалясь, что вокруг него бушевала буря.
Между тем Жанна, уловившая кое-что из последних слов своего друга, стала очень серьезной. Она сняла башмачки, разделась и, оставшись в одной сорочке, сидела в глубоком раздумье на краю кровати. Войдя, чтобы поцеловать ее перед сном, мать застала ее в этой позе.
— Покойной ночи, Жанна. Поцелуй меня.
Девочка, казалось, не слышала ее; Элен опустилась перед ней на колени, обняла ее за талию.
— Значит, ты будешь довольна, если он останется жить с нами? — спросила она вполголоса.