Страница
Шрифт:
Ответом был щелчок, который показался Юэну окончательным и бесповоротным. Он поискал глазами камеру наблюдения, чтобы показать в нее страницу, но в эту секунду дверь виллы распахнулась, и на широкий дворик, вымощенный мрамором, выскочила женщина. Высокого роста, стройная, с длинным узким лицом и короткими светлыми волосами.
На ней были шорты с массой карманов и футболка с надписью «Чистые активы», которая обтягивала ее миниатюрные груди. Юэн едва удержался, чтобы не рассмеяться, когда она спросила:
— Что вы сказали?
— Я нашел это на пляже. Решил вернуть.
Она смотрела на страницу,
— Проходите. Прошу вас, расскажите все поподробнее, — сказала она, протягивая руку на несколько градусов прохладнее полуденного воздуха. — Я Франческа Дартмут.
— Юэн Харгривз. Ваш отец, должно быть, весьма богат, раз живет здесь, — заметил он по дороге к дому.
— Виллу купила я. — Она ткнула пальцем в надпись на футболке. — Торговля иностранной недвижимостью приносит неплохие деньги.
Они миновали просторный холл, тоже отделанный мрамором, и зашли в большую комнату с белыми стенами и черной кожаной мебелью.
— Выпьете что-нибудь?
— Извините, воздержусь. Я не хочу надолго оставлять жену одну.
— Тогда расскажите мне свою историю.
— Я увидел человека, который бежал за этой страницей по пляжу, и позже нашел ее. Я правильно понимаю, это был ваш отец? А книга, кажется, очень редкая.
— Извините, я сейчас, — сказала Франческа Дартмут и выскочила из комнаты.
Юэн услышал, как открылась дверь с другой стороны холла и почти сразу — сдавленный вскрик. Потом закрылось окно, и через какое-то время Франческа пришла обратно, бережно, как ребенка, держа в руках книгу. Книжный блок оторвался от обложки, обнажив переплет.
— Ветер, — объяснила она то ли Юэну, то ли самой себе. — Сдул ее с его стола.
Юэн протянул ей страницу, надеясь как-то ее успокоить.
— Ее можно заново переплести. Уверен, ваш отец без труда найдет хорошего мастера.
Франческа посмотрела на страницу и еще крепче вцепилась в книгу.
— Он не может, мистер Харгривз.
Юэн не был уверен, что хочет узнать причину. Вместо этого он спросил:
— А о чем, собственно, книга?
Франческа Дартмут посмотрела ему в глаза и ответила:
— Смотрите сами.
Юэн был тронут ее доверием. Он положил свою страничку на стол и принялся осторожно листать книгу. Это была история Тома Рида, человека, миссией которого стало противостояние людям, приносящим миру наибольший вред, — переубеждение или, если это не поможет, их ликвидация. Был ли он посланцем Господа или безумцем — или и тем и другим? Некоторые его мишени были политиками, другие возглавляли религиозные организации, один оказался газетным магнатом. Рид так и не узнал, кто подослал к нему убийцу в самом конце романа. Юэн решил, что в книге не хватает еще страниц, но недоставало лишь той, что он принес.
— Я не совсем уловил сути…
— Как и мой отец. Он не понимал, что люди, которых он высмеивал, имеют большую власть. Один из них, связанный с издательским бизнесом, позаботился, чтобы никто не взял книгу в продажу, а потом, через одну из своих компаний, выкупил весь тираж и сжег его. Отец отослал оставшиеся у него экземпляры в газеты, которые не принадлежали тому человеку, но никто не откликнулся. Себе он оставил лишь один экземпляр. Он не хотел, чтобы кто-то знал, где он живет, — боялся, что они могут попытаться расправиться с ним и уничтожить и эту книгу.
— Но вы же рассказали в деревне, что он тут жил.
— Только после его кончины.
Эта фраза не стала для Юэна сюрпризом. Он закрыл книгу. На обложке черного цвета стояли имя и фамилия автора, между которыми красовалось название книги. Буквы были разного размера, и из заглавных складывалась фраза «Узреть Господа». Он перевернул книгу и посмотрел на фотографию на обороте обложки.
— Его я и видел на пляже. Это он бежал за страницей.
— Я вам верю. — Франческа Дартмут глубоко вздохнула. — Он любил говорить, что не умрет совсем, пока на свете есть хоть одна из его книг.
В ту же секунду Юэн понял:
— Тогда последняя фраза не значит, что Бога нет. Она может подразумевать, что нет конца.
— Я не думала об этом.
Помолчав, Франческа с благодарностью добавила:
— Думаю, вы увидели истину.
Юэн пытался пристроить страницу обратно в книгу, но Франческа сказала:
— Знаете, оставьте ее себе. По-моему, вы сделали ее своей.
Он запротестовал:
— Вам не кажется, что…
— Мне кажется, что вы наполнили ее смыслом, и она должна быть у вас. Может, она имеет особое значение. — Она посмотрела на Юэна и тихо сказала: — Если это так, то мой отец еще не совсем покинул меня.
Юэн не нашел, что ответить. Уже уходя, во дворике перед домом он сделал вилле неуклюжий комплимент:
— В оливках у вас недостатка не будет.
— Может, возьмете немного с собой? Наши оливки продавали в местной лавке, но потом ее переделали в бар.
Она сбегала внутрь и вернулась с корзинкой, полной мясистых оливок.
— Вот, вам и вашей жене. Наслаждайтесь оливками и… друг другом.
Она помахала ему рукой, когда закрылись ворота. Юэн пошел вдоль забора, и ему показалось, что он увидел кого-то за деревьями. Тот сразу скрылся — ему нужно было лишь повернуться. Виллы вдоль дороги уступили место многоквартирным домам, а Юэн все оглядывался. Однако за ним никто не шел, а страница была надежно спрятана в кармане у сердца. Он решил не стучаться в дверь, на случай если Джойс спит, и сам открыл ее, торжественно неся перед собой корзину, на случай если Джойс не спит. Но все эти предосторожности пропали даром: в комнате ее не было.
На балконе тоже было пусто. Он набрал ее номер и услышал, что телефон звонит в комнате. Он лежал на столике у кровати, прижимал обрывок бумаги с запиской: «Ушла плавать». Вместо подписи стояла единственная буква «Х», одна из палочек которой была почти вертикальной. Он выбежал на балкон и стал всматриваться в море между двумя отелями.
Далеко в море виднелась фигура, размером не больше висюльки-талисмана на браслете. Оранжевый купальник. Это она.
Он закрыл окно и поставил корзину с оливами на прикроватный столик. Перед тем как спрятать последние слова Амброуза Дартмута в сейф, он еще раз перечитал их… и помчался на пляж. Несмотря на то что талисман в оранжевом купальнике качался на волнах так же далеко, это зрелище почему-то его успокоило. Он сбросил сандалии рядом с топчаном Джойс — там лежала ее книга. С каждым шагом он заходил глубже, но гребни волн целовали его кожу.