Страницы тёмных снов
Шрифт:
«А деньги мне очень нужны», — вздохнула Лайза.
Моделью был Кевин Деррик, смазливый расфуфыренный сопляк, который лопался от самомнения. Но его старший брат, Берн Деррик, одёргивал засранца, суровым окриком заставлял слушаться фотографа и работать. Лайза смотрела на Берна с восхищением и благодарностью. Без этого человека она давно послала бы клиента в задницу.
«И осталась бы без денег. Без очень хороших денег».
А ещё на руке Берна не было обручального кольца.
Лайзу разрывали противоречивые чувства. С одной стороны, она принадлежит Марку, которому
Ошейник был главным символом подчинения и принадлежности в БДСМ-отношениях, с церемонии надевания его Нижнему многие пары начинали сессию. А постоянный ошейник, который носили всегда, не снимая ни на секунду — обычно это была цепочка или ожерелье — приравнивался к обручальному кольцу. Поэтому Лайза сладко дрожала от предвкушения, представляя, как перекосит самоуверенное рыло Марка, когда она скажет ему о том, что он недостоин надевать ей ошейник.
Мечты омрачало лишь то, что Берн не обращал на Лайзу никакого внимания, был целиком и полностью занят работой.
Но в конце фотосессии сказал:
— Вы единственный настоящий профессионал в Нью-Орлеане и Питтсбурге, миз Торн. Если бы мои служащие обладали хотя бы десятой долей вашего мастерства и работоспособности, я бы горя не знал.
От этих слов сердце Лайзы заколотилось как сумасшедшее. Она собрала в кулак всё своё самообладание и сказала спокойным деловым тоном:
— Боюсь, фотосессию придётся повторить, мистер Деррик. Мне жаль отнимать ваше время, но если модель не помогает фотографу, надо всё снимать заново.
— Послезавтра в это же время, — бросил ей Берн и ушёл делать внушение брату.
Лайза счастливо улыбнулась. Она встретится с этим великолепным мужчиной послезавтра!
И непременно очарует его хотя бы немного.
Работу Мэри-Лу Джонсон нашла ещё до того, как менеджер дома в Бирмингеме, где она снимала квартиру, переслал её почту в Нью-Орлеан.
Из-за невероятного количества чудиков и психов всех мастей, которые понаприехали в этот и без того чокнутый город, нормальные люди оказались в дефиците. Особенно если они умели делать что-то полезное.
Мэри-Лу достаточно было помочь девушке на рецепшене в отеле, как она стала его менеджером.
Мэри-Лу и сама не понимала, зачем осталась в Нью-Орлеане. Жизнь здесь намного хуже, чем в Бирмингеме — шумная, суетливая, дорогая. И Алекс никогда не заинтересуется Мэри-Лу.
«Почти месяц ждать удобного случая, вытерпеть такую гадость как авиаперелёт, и всё только за тем, чтобы услышать об увольнении, — негодовала Мэри-Лу. — Взбесился так, как будто я его с бабы сдёрнула!»
— Баба… — сказала она вслух. — Ну конечно же баба…
«Это из-за неё, а вовсе не из-за страха перед сплетнями, он устроил в офисе режим секс-неприкосновенности. Чтобы она даже случайно ко мне не приревновала. А после так внезапно сорвался в Нью-Орлеан. Она перебралась сюда и позвала Алекса за собой. Или наоборот, не звала, и он помчался отгонять от неё мужиков».
В это мгновение Мэри-Лу поняла, почему осталась в Нью-Орлеане.
«Я хочу увидеть её. Посмотреть на эту холеную, богатую, красивую, родовитую сучку, наследницу плантаторов. Мне надо убедиться, что у меня никогда не было и быть не могло ни единого шанса. Тогда я успокоюсь, вернусь домой и начну жизнь сначала».
Откладывать решения Мэри-Лу не любила. Свои умения в области частного сыска она здраво оценила как нулевые, поэтому, повздыхав над банковским счётом, обратилась в агентство, которое собирало доказательства неверности мужей и бойфрендов.
— Я просто хочу знать, ради кого меня бросили, — сказала она. — Я не психопатка, поэтому не буду мстить или вмешиваться, или что-то ещё. Но мне надо знать, что он в ней нашёл такого, чего нет у меня. Урок на будущее, доказательство того, что мне изначально ничего не светило и всё в таком роде. Я хочу успокоиться, смириться и начать заново. Поэтому я не хочу ничего знать о нём. Мне надо знать о ней.
Конверт от агентства пришёл уже на следующий день.
Увидев содержимое, Мэри-Лу на несколько секунд окаменела от изумления.
Соперница оказалась не принцессой, а парвенюшкой.
Да и внешность у неё заурядная — иначе говоря, на Золушку не тянет, ведь та была красавицей, принц не просто так бросился искать её после бала, где было битком набито разнаряженными милашками.
«Но в этой-то что такого?!» — недоумевала Мэри-Лу.
И такая полунищая заурядность бросила Алекса. Сама бросила, по собственной инициативе. Алекс пытался мириться, но Карен Денвер пресекла эти попытки сразу и навсегда.
«Почему?» — не могла понять Мэри-Лу.
А не понимать она не любила.
И поехала к складу.
Дождалась, когда Карен Денвер и Элина Холлен пошли в супермаркет, пристроилась к ним и завела разговор. Сделать это оказалось несложно, девчонки были, как и любые провинциалки, очень открыты и доверчивы. Через десять минут Мэри-Лу уже сидела с ними в кафе.
Активное сплетничание о героях популярных сериалов не мешало Мэри-Лу подводить итоги. Карен оказалась не столь проста. В колледже парни называли таких девушек «зажигалочка» и обязательно добавляли «Молодость пройдёт, красота примелькается, а огонёк будет манить всегда».
«Что в ней нашёл Алекс, я понимаю. Но он-то ей чем не угодил?»
Перевести разговор на любовные дела было несложно. Однако тут Карен не сказала ни слова о себе. Только общие рассуждения. Весьма здравые, надо отдать должное, но абстрактные.
«Ну нет, я выясню всё до конца».
И Мэри-Лу стала рассказывать о том, как найти в Нью-Орлеане дешёвый салон красоты.
Карен, которой надо было появляться на телеэкране, тут же согласилась пойти туда вместе с Мэри-Лу.
А в салоне любая девушка становится откровенной.