Страницы, выпавшие из книги "Древняя история"
Шрифт:
Персей был возмущен коварством и злобой царя. Чтобы успокоить мать, он сказал, что выполнит ее просьбу. И у него даже есть подарок, который очень понравится тирану.
* * *
Полидект отдыхал… Он только что вышел из ванны и терпеливо постоял, пока рабы осторожно вытирали его тело мягкими нежными тканями. Затем рабы надели на повелителя дорогой белый хитон из чистого хлопка. Царский хитон был украшен по краям вышитыми пурпурными нитями фигурками зверей, а на груди и спине – аппликациями из золотой фольги. Полидект прилег на горку небольших подушек, набитых нежнейшим птичьим пухом.
Витая в облаках своей мечты, Полидект не замечал ничего, что происходило вокруг, ибо это не имело никакого значения для окружающего его мира эмпирической реальности… В свободные от управления царством минуты он становился мыслителем: крупнейшим на своем острове философом – Полидектом Серифским. Как философ Полидект понимал: главное в окружающем мире то, что он представляет собой личность, ибо способен мыслить. Поскольку он способен мыслит, постольку он существует во всех мыслимых реальностях. Все остальное: рабы, охлос, телохранители, остров, вселенная и космос – не более чем плоды его размышлений. Сейчас они его не интересовали, значит и не могли существовать…
Поэтому Полидект не мог видеть, что один из рабов неслышно приблизился к старшему телохранителю и что-то тихо сказал. Телохранитель задумался. Телохранитель знал основной принцип философии Полидекта, и понимал, что в данный момент и он, и раб находятся вне сферы размышлений царя и не существуют в окружающей правителя реальности. Но раб сообщил новость, которую царь, по всей вероятности, захочет знать. Приходилось рискнуть.
– Мой повелитель, – в реальности Полидекта, без всякой на то необходимости, неожиданно материализовалась субстанция, в виде старшего телохранителя. – Разрешишь ли ты мне сообщить весть, которую принес подлый раб? – почтительно поклонившись, поинтересовалась субстанция.
Весть могла быть только хорошей. За плохую весть раб лишился бы головы, поэтому не осмелился бы ее принести. Хорошую весть можно было и выслушать, не отрываясь, ни от сладкого вина, ни от приятных размышлений…
Полидект утвердительно кивнул.
– Явился сын Данаи, Персей, – сообщив эту новость, субстанция окончательно превратилась в могучего, мускулистого телохранителя, с мечом на поясе. – Он просит разрешения припасть к твоим ногам и выслушать его…
Произошло то, что Полидект более всего ненавидел. Частица грубой материальной жизни вторглась в идеальный мир разума. Некоторые утверждали, что таковы могут быть отдельные варианты реальности, возникающие при столкновении двух и более миров. Это, конечно, неправильно. Такого не может быть, потому что этого не может быть никогда. Но, с другой стороны, поскольку эти явления стихийно проявляются, как парадоксы времени и пространства, с ними приходится считаться…
– Впустите его, – снизошел во вновь открывшуюся реальность Полидект.
Раб дождался, пока телохранитель повторит разрешение царя, затем быстро и бесшумно удалился.
Громкие шаги Персея (у его сандалий были вульгарные деревянные подошвы), нарушили благостную тишину и покой прекрасного в своей гармонии мира. Полидект поморщился. Телохранители, их было четверо, поморщились вслед за повелителем и насторожились: одно слово или движение царя, и они наведут порядок. Но ни слова, ни движения, со стороны повелителя, не последовало. А Персей почтительно поклонился. Поклонился и застыл.
Полидект некоторое время рассматривал юношу, пытался разобраться, из какой реальности тот возник. Вскоре ему это удалось.
– Чего явился? – недовольно спросил Полидект. Не как философ, а как царь острова Сериф, покровитель и повелитель всех существ, разумных и неразумных, населяющих эту благодатную землю. – Я тебя куда посылал?.. Я тебя посылал за головой Медузы Горгоны!
– Да, за головой Медузы Горгоны, – признался Персей.
– В таком случае, почему ты здесь? – Полидект понимал, что если Персей встретился бы с Медузой, то сюда он бы, ни в коем случае явиться не смог.
Персей ответил на этот вопрос совершенно неожиданно:
– Я здесь для того, чтобы попросить тебя, повелитель острова Сериф, могущественный Полидект, чтобы ты оставил в покое мою мать, прекрасную Данаю. Она не любит тебя и не желает быть твоей женой.
Он сказал это тихо, спокойно и очень даже вежливо. Так посчитал бы каждый. Но не царствующая особа. И уж ни в коем случае не мог воспринять эти слова спокойно Полидект. Двумя десятками слов Персей сокрушил прекрасную реальность, в которой философ находился до прихода юноши. Такому варварству не могло быть прощения. Не задумываясь, глава философской школы Полидект Серифский и правитель острова Сериф царь Полидект, пришли к единственно правильному решению: варвара следует уничтожить, а разрушенную им реальность восстановить.
– Убейте его! – Полидект не поленился, поднял руку и ткнул указательным пальцем в сторону Персея. – Убейте, разрубите тело на мелкие куски и объявите моему любимому народу, что его не было! Никогда! Человек по имени Персей не рождался, поэтому не мог жить среди людей на принадлежащем мне острове. – Полидект вычеркнул Персея из этого грубого бытия и теперь имел возможность восстановить свою прекрасную реальность.
Все четыре телохранителя одновременно обнажили мечи. По долгу службы, они всегда были готовы выполнить приказ царя. А уничтожить существо, неугодное повелителю – значило получить поощрение а, возможно, даже и повышение по службе.
Персей ожидал, что именно так и должен закончиться разговор между ним и царем. Поэтому он тоже подготовился. Юноша снял с плеча небольшой рюкзачок и вынул из него голову Медузы. Змеи мгновенно ожили, подняли головы, уставились на людей и угрожающе зашипели. А большие глаза Медузы широко раскрылись. Кто сумеет удержаться и не посмотреть в прекрасные глаза Медузы Горгоны? Четыре добросовестных, могучих телохранителя мгновенно превратились в четыре воинственные скульптуры, угрожающие мечами.
– Ты сумел убить ее?! – Полидект не мог в это поверить. Потому что Персей, не потомок богов, не герой, а обычный эллин, в обычной серой, пасмурной реальности. Убить Медузу он не мог. И тут философа осенило: он понял, что, вслед за Персеем, попал в какую-то новую, совершенно непредвиденную, не имеющую эмпирической сущности реальность. И в ней все по-иному, все наоборот: обычные эллины совершают подвиги, а могучие телохранители становятся обычными людьми и даже могут превратиться в камень. Но Полидект все-таки был не только царем, а основателем философской школы. Как философ, он имел право выбирать реальность по своему вкусу, по своему желанию. Эту, с Персеем и застывшими телохранителями, Полидект отверг, сразу и навсегда. Уверенный в бессмертии разума и своем истинном эмпирическом бессмертии, он смело, даже вызывающе, посмотрел в глаза Медузе… Так погиб широко известный, в узких кругах, правитель острова и философ-идеалист Полидект Серифский.