Странница
Шрифт:
— Не очень далеко, — поправил Брайан. — И не очень скоро.
А Софи предложила, если Розали вскорости не вернется, всем вместе отправиться на ее поиски! О, Розали!
76. Подарки
Вечером мы сидели вокруг Бомпи, рассказывая о нашем путешествии через океан на «Страннице», и он, по-моему, заслушался нашими приключениями. Когда
— Вы все заслужили большой яблочный пирог. Где пирог? Много пирога!
— Одну минуту, — ответил дядя Мо. — У меня для вас кое-что есть…
Мы подумали, что он пошел за пирогом, но вместо пирога дядя Мо принес кипу плоских пакетов. Он взял тот, что лежал сверху, и объявил:
— Это для Бомпи.
Бомпи развернул обертку, и внутри оказался один из рисунков дяди Мо. Он изобразил Бомпи, сидящего в кресле и поедающего пирог.
— Пирог! — обрадовался Бомпи. — Ха-ха-ха! Пирог! Внизу рисунка стояла подпись: «Улисс ест пирог».
— Улисс! Ха-ха-ха! Это же я! — веселился Бомпи. Потом Мо раздал пакеты дяде Стю, Брайану и дяде Доку. На рисунке, предназначенном дяде Стю, он был изображен с Брайаном, держащим в руках секстан.
Брайану достался собственный портрет — он сидел в рубке и корпел над очередным списком.
Дядя Док получил акварель с изображением его «малышки», «Странницы», с дядей Доком, стоящим на носу яхты.
Мы долго восхищенно охали и ахали над рисунками.
— А теперь подарок Коди, — продолжал дядя Мо.
Коди разорвал обертку. Внутри лежал рисунок тушью, на нем Коди жонглировал, стоя на палубе накренившейся «Странницы». Великолепно сохраняя равновесие, Коди подкидывал не пакетики с печеньем и не носки, а человечков. В воздухе летали крошечные люди. Коди жонглировал нами!
— Ух ты! Потрясающе! — выдохнул Коди.
— А морские узлы заметил? — подсказал Мо.
Мы придвинулись ближе, и что же мы увидели? Кончики волос Коди были аккуратно завязаны концевыми и выбленочными узлами!
— Это самый искусный рисунок из всех, что я видел в своей жизни, — протянул Коди.
Кажется, дядя Мо был польщен его похвалой. Тут Коди крикнул:
— Погодите! — и вылетел из комнаты, а когда вернулся, то подал дяде Мо страницу, вырванную из «непутёвого» дневника: — Это тебе. Кончики я подровняю.
— Мне? — удивился дядя Мо.
На рисунке дядя Мо был изображен полулежащим в шезлонге на палубе «Странницы» с альбомом на коленях. Внизу Коди подписал: «Художник Мозес».
— Мозес, — прочитал дядя Мо. — Да это же я!
— Эй, а что это за две штуковины остались? Для кого они? — полюбопытствовал Бомпи.
—
Дядя Док медленно распаковал рисунок. Три кита — мать, дитя и отец семейства — плыли в океане.
— О, — прошептал Док, — о, Розали…
— Розали? — переспросил Бомпи. — Кто эта Розали, о которой все только и говорят? Я знаю Розали?
Коди поспешил ответить:
— Это замечательная женщина, знакомая дяди Дока. Она временно потерялась.
— Организуйте спасательную экспедицию! — воскликнул Бомпи.
— Намек понял.
Все посмотрели на дядю Дока.
— А что в последнем пакете?
— Он для Софи, — сказал Мо.
У меня даже руки задрожали. Подарок? Для меня? Я так волновалась, что с трудом развернула рисунок. Еще один рисунок Мо.
Высоко в синем-синем небе, раскачиваясь на морском ветру в подвесном сиденье, летела я над синим-синим морем. А подо мной в голубых волнах резвилась и выпрыгивала из воды пара дельфинов.
Под рисунком стояла подпись дяди Мо: «Держись, Софи!»
77. Воспоминания
Тяжело было прощаться с Бомпи и дядей Доком. Но мы расстались и полетели через необъятный океан, и так странно было осознавать, что мы переплыли его на парусной яхте.
Вот я и дома, и Софи пробудет здесь неделю. Вчера мы гуляли по берегу океана, глядя на воду, и не могли наговориться о нашем путешествии. Мы дошли пешком до того самого места, где впервые увидели «Странницу», где занимались ее ремонтом, вспоминали поездки на острова Блок, Мартас-Винъярд и Грэнд-Мэнан и, конечно, наше длинное, нелегкое плавание через океан к берегам Ирландии.
— Помнишь, ты рассказывала, как собирала моллюсков на острове Блок с Бомпи, когда была маленькой? — начал я.
— Да, — кивнула Софи.
— Если не хочешь вспоминать об этом, скажи. Но я думал, может быть, это был другой Бомпи, твой первый Бомпи…
— Мой первый Бомпи? — Она остановилась.
— Да, может быть, это он брал тебя на сбор моллюсков и, возможно, с вами были и твои родители, твои первые родители…
— Мои первые родители?
— Это, наверное, было хорошее время. Его приятно будет вспоминать, правда? Маленький ребенок, о котором ты мне рассказала… ему, наверное, приятно было бы вспоминать о таких вещах, не правда ли?