Странница
Шрифт:
Глава 62
Додой повернул голову, гадая, чем может быть так обеспокоена Ланта. «Робкая маленькая Ланта», — думал он, наблюдая за тем, как она пересекает двор и направляется к дому, такая крошечная и беззащитная. С уходом Конвея она стала еще мрачнее, чем обычно.
Как бы то ни было, это уже не имеет значения. Оба они искали пути для сближения, но в конце концов остались на разных берегах. Взрослые всегда ведут себя глупо.
Додой думал о женщине, с которой жил капитан Скэнов. Определенно, она была ведьмой. Скэн бил его только для того, чтобы подчинить
В одном он был уверен — женщины по природе хитрее и подлее мужчин. Они хорошо умеют это скрывать, но он-то все знает.
Тем более ему было удивительно видеть мужчин, которые тратят время на поиски женщин, как будто их жизнь закончится, если они не найдут себе пару. Додой провел многие часы, думая об этом, и решил, что не будет иметь с женщинами никаких отношений.
За исключением одной, которая так любит размахивать ремнем.
Он поежился. Послеобеденные облака затянули небо над двориком. Холодок начал пробирать до костей.
Он пошел вслед за Лантой в дом. Скрюченный от холода, заглянул в щель едва приоткрытой двери. Ланта была чем-то занята.
Дымок, поднимавшийся от жаровни, обогревающей комнату, убедил его войти.
Толкнув скрипучую дверь, Додой оказался в комнате. Ланта вспорхнула, как перепелка. Ей потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя.
— Ты напугал меня. — наконец проговорила она, пытаясь отдышаться. — Тебе говорили, что нужно стучать перед тем, как войти?
— Я забыл, — извиняющимся тоном произнес Додой.
Вода в котелке, стоящем на углях в жаровне, начинала закипать. На столе уже была приготовлена пустая чашка.
— Ты возвращаешься на Остров? — поинтересовался мальчик, указывая взглядом на дорожную сумку Ланты. Сумка была открыта.
— Кто тебе об этом сказал? — ее глаза удивленно округлились.
— Никто. Ты не нравишься Ясмалее, поэтому ты отсюда уезжаешь. Куда тебе еще ехать? А мальчик говорил, что они убьют нас, если мы попытаемся встретиться с людьми, которые живут за стенами замка.
— Какой мальчик?
— Ну, мальчик, с которым я играл. Он живет здесь с мамой и папой. Здесь больше нет детей, кроме него и меня. Он делает все, что я ему говорю, иначе я не буду с ним играть. Он глупый.
— Неужели здесь больше нет детей, кроме вас?
— Да, ты просто никогда не замечала: ведь тебе все равно. Вы в этом сами виновата. И Сайла, конечно, тоже.
— Объясни, пожалуйста, что та имеешь в виду. — Перестав упаковывать вещи, Ланта пристально посмотрела на него.
— Капитан заставил выслать отсюда всех детей рабов, потому что Сайла не хотела видеть их здесь. Здесь не живут дети Команды, за исключением того мальчика. Он сказал,
— Бедный ребенок. Он, наверное, совершенно одинок. Ему нужен друг.
— Я хорошо к нему отношусь, потому что он мне рассказывает много интересного. Он слышит то, что говорят взрослые. Он еще маленький, поэтому они уверены, что он ничего не понимает. — Додой исподлобья взглянул на Ланту, пытаясь определить, какой эффект произвели его слова.
— Друг — это самое драгоценное, что есть на свете. — Ланта закрыла глаза и некоторое время молчала.
Додой был уверен, что за этим жестом что-то кроется — у него появилась идея.
— Ты возвращаешься на Остров, чтобы быть вместе с твоим другом Конвеем? — спросил он. Ланта замерла.
«Эти слова испугали ее», — подумал Додой, но было что-то еще. Он не мог быть в этом уверен, пока она не заговорила:
— Да. И к другим моим друзьям: Тейт, Налатану, Валу и Ти.
— Ти? Но она тебе не друг.
— Не говори так!
Додой с удовлетворением заметил, что она разозлилась.
— Все, чего она хочет, — это освободить рабов, — с притворным сочувствием произнес он.
Ланта быстро успокоилась и даже улыбнулась:
— О, да. Это доброе дело, ты сам знаешь.
Конечно, он это знал. «Она, наверное, думает, что я глупец, — размышлял Додой — Когда я сказал, что Ти вовсе не друг Ланты, она разозлилась. Так что же ее так расстроило? Конвей!» Он проклинал себя за то, что не заметил этого раньше. Конвей преследовал Ти, как мужчина преследует женщину, но Ти было все равно. Ланта хотела быть рядом с Конвеем, но он не обращал на нее внимания.
— Я думаю, что Конвей очень нравится Ти, — намеренно спокойно произнес Додой.
— Он хороший человек. — Покраснев, девушка с удвоенным усердием стала рыться в своей сумке.
— Он с ней все время разговаривал там, на Острове.
Ланта медленно выпрямилась. Додой подумал, что в этот момент она как никогда была похожа на мышку, маленькую больную мышку.
— Они проводили много времени вместе? — бесцветным голосом, уставившись прямо перед собой, спросила она.
— Почти все.
— И о чем же они беседовали?
— Обо всем понемножку. — Додой тщательно взвешивал слова: достаточно было одной ошибки, чтобы все испортить. Одно неосторожное слово — и она будет взбешена. Хуже этого, закончится эта веселая игра. — Они много говорили об Оле. Я думаю, они хотят вернуться туда.
— Если бы я могла, я бы никуда не уезжала.
— Извини, — пробормотал Додой. Затем, посмотрев на нее самым невинным взглядом, добавил: — Ты хорошая. Ты редко кричишь на меня, всегда говоришь мне, что делать. Плохо, что ты не использовала свой дар провидицы, когда мы были в Оле. Ты бы обо всем узнала и смогла бы там остаться.
— Я никогда не делаю этого, Додой, — ее нижняя губа задрожала. — Дар Провидения принадлежит Церкви. Это ужасный грех — использовать его в своих целях.
Додой вдруг вспомнил окровавленные губы женщины Капитана, вспомнил, как опух его палец. Целую неделю он плакал и почти не спал из-за жуткой боли.