Странница
Шрифт:
Остановив Ланту испепеляющим взором, Жнея сделала шаг вперед и взяла ребенка. Руки маленькой Жрицы бессильно повисли.
В голове Сайлы снова проснулся голос. Любовь и строгость слились в нем воедино. Найди реку. Найди ущелье. Там Врата. Все остальное подождет.
Сайла ответила словами, поднявшимися из самых глубин души:
— Я слышу тебя. Врата так близко. Не оставляй меня. Только не сейчас!
Жнея снова была в седле.
— Ты слишком медленно соображаешь, Сайла. А ведь Тейт говорила тебе, зачем мне понадобился этот ублюдок — торговаться. У вас
— Джессак! — крикнула Сайла. Она успела заметить волнение в рядах коссиарских воинов. Некоторые кланялись. Жнея уставилась на орущего ребенка, как будто пыталась сделать трудный выбор: то ли забрать его с собой, то ли вернуть, пока еще не стало слишком поздно.
Джессак перестал плакать. Вскинув свои крошечные кулачки, он принялся яростно ими размахивать. Создалось впечатление, что новый опекун пришелся ему не по нраву.
Побледнев, старуха посмотрела на Сайлу.
— Ты, наверно, думаешь, что перехитрила саму Жнею? Ты и эта твоя ведьма Ясмалея, черт бы вас всех побрал? — Яростно хлестнув лошадь кнутом, она заставила животное перейти на галоп.
Глава 100
Скорпион приближался медленно; его органы чувств доложили, что прямо перед ним находится нечто большое и теплое. Глаза и примитивный мозг насекомого не были приспособлены для того, чтобы обнаруживать и воспринимать людей.
К несчастью, Тейт точно знала, что находится впереди. Ее разум не зарегистрировал температуру существа. Тем не менее он абсолютно достоверно зафиксировал его и определил, что между насекомым и ее носом расстояние примерно в ладонь.
Ее разум также сказал ей, что это не предвещает ничего хорошего. Там, где ее щека соприкасалась с землей, Доннаси чувствовала, как в нее врезается гравий. Распухший язык с трудом помещался во рту. Все тело болело. Никто даже не предупреждал ее, что жажда превратит все тело в огромный ноющий нерв. К этому еще добавлялась перспектива вонзающегося в ее лицо ядовитого жала. Это было бы слишком жестоко.
Тейт еще раз сказала себе, что идея прорыва через окружающие их силы Коссиаров была явной попыткой самоубийства. Единственное, что она могла принести, это боевую славу.
Грязный скорпион отнимет у нее даже это. Тейт знала, что закричит, заорет, завизжит, — в общем, сделает что-нибудь, если бугристая желто-серая тварь хотя бы попытается ее коснуться.
Раскатистый храп ближайшего воина раздавался на расстоянии чуть большем длины руки.
Восходящее солнце заставило скорпиона искать укрытие. Какое-нибудь. Вокруг не было ничего. За исключением Тейт.
Маленькие членистые ножки скорпиона как будто вибрировали; он был уже на полпути к ее лицу. Крошечные хватательные клешни угрожающе покачивались.
Что-то бесконечно медленно, спокойно покачиваясь, возникло на самом краю ее поля зрения. Первой мыслью было — Змея. Она похолодела. Тейт вспомнила, что как раз там должен был
Сделав глубокий вдох, Тейт закрыла глаза. Она бы хотела еще заткнуть уши, чтобы не слышать треска разламывающегося панциря.
Потянув за плечо, Налатан развернул ее лицом к себе. Показав вправо, он провел рукой по горлу. Темневшее на его указательном пальце пятно свидетельствовало о кончине ядовитого насекомого. Она сглотнула и почувствовала, как ее разбирает дикий смех при мысли о том, что кто-то может быть таким сострадательным к погибшему скорпиону, когда речь вдет о выборе между убить или быть убитым.
Истерика вскоре перешла в депрессию. Пятьдесят Коссиаров. Двадцать пять на каждого. Эти числа не были случайны, это была печальная арифметика; не слишком часто два равнялось пятидесяти.
Тейт почувствовала, как позади нее Танно поставил лапу на ее сапог.
Она ощутила, как в ней поднимается ненависть к врагам. Через несколько мгновений воины будут убивать Танно, стараясь прикончить его. Тейт обрадовалась, почувствовав, как горит горло. Это было совсем другое ощущение, абсолютно не похожее на иссушающее жжение жажды. Это была боевая злость, несущая силу, сосредоточенность, волю к победе.
Рука еще раз сжала ее плечо. Затем еще раз.
Это был сигнал.
Тейт и Налатан в молчании вскочили и пошли в атаку. Первые четверо умерли даже не проснувшись. Затем один из воинов открыл глаза. Доннаси поспешила к нему со штыком наперевес; Танно, оскалившись, бежал рядом. Она мысленно представила себе, как это выглядит, с точки зрения воина. Выпученные глаза. Шея напряжена, словно переплетение стальных кабелей. Рот оскален в зверином рыке. Мужчина завопил. Тейт ответила свирепым криком, втыкая в него блистающий на солнце штык.
Поднялась тревога. Приказы перемежались проклятьями. Мимо Тейт и Налатана просвистела стрела. Но в кольце Коссиаров была пробита брешь. Налатан проговорил:
— Подходят остальные. Воспользуйся молнией. Заставь их отступить.
Сайла, Ланта и Додой выскочили из скрывавшей их долины. Каждая из Жриц держала поводья еще одной лошади, скачущей рядом.
Один из бойцов приближался к Тейт. Прежде чем она успела прицелиться в наглеца, мимо нее пролетел Танно. Мужчина оказался храбрецом. Он продолжал двигаться вперед, размахивая мечом в сторону собаки. Она увернулась, прыгнув на Коссиара справа. Человек и животное упали, сплетясь в рычащий клубок. Вопли резко стихли.
Налатан закричал, указывая на еще одну группу из четырех всадников, скачущих наперерез быстро приближающимся лошадям. Двумя выстрелами из винтовки Тейт сбила одного из Коссиаров и заставила остальных обратиться в бегство. В следующий момент Жрицы уже передавали Налатану и Тейт поводья. Додой проскакал мимо. В Рыжика попала стрела, и он в бешенстве поднялся на дыбы. Налатан выдернул стрелу, и Сайла тотчас же успокоила лошадь. Преследуемая градом стрел, четверка помчалась вниз по гряде вслед за Додоем.