Странник
Шрифт:
В глаза Мелкой бросаются несколько вещей. Мужчина носит с собой меч рыцаря-серафима, что сразу же выдает в нем дезертира, но его руки огрубели в равной степени от труда и сражений. Женщина переворачивает ему руки, кожа с обратной стороны ладоней гладкая, волоски на них недавно сгорели. Мелкая отмечает, что язык у незнакомца остался цел.
Она осторожно извлекает пулю. Та вошла глубоко и высвободила всю убийственную мощь, но вокруг раны нет паутинки, говорящей об омертвении кожи. Удивившись, она продолжает обследовать рану, пока не замечает вялый хвостик
Тварь отправляется в миску к шрапнели.
Солнца поднимаются вместе, разделяя небо, как божьи знамена. Мелкая и Странник настороженно выходят на улицу. Мертвый Вентрис лежит ровно там, где и упал, лицом в пыли напротив двери в дом Мелкой. Только без сапог.
С полей доносятся звуки боя. Новости о смерти Надсмотрщицы разнеслись быстро, и люди стремятся воспользоваться ситуацией и отхватить кусок побольше, пока ей не прислали замену. Коза тоже хочет поучаствовать, в предвкушении лучшей добычи она выплевывает матерчатые напальчники. Странник снова крепко держит ее поводок, но коза чует слабость и тянет его на себя. Добивается она лишь того, что ноги бродяги скользят по пыли.
Скрипя зубами, Странник восстанавливает равновесие, и Мелкая кладет ему руку на плечо:
– Козу недаром туда тянет, нам всем нужно что-то есть. Если мы собираемся выжить в пустошах, то нам потребуются припасы для себя и на обмен. С полей можно унести целое состояние.
Он бросает взгляд ей на руку, а потом снова на лицо.
– Что? Прикосновения доставляют тебе неудобство? Несколько часов назад мне пришлось тебе в потроха влезть, и я уж не знаю, что может быть более личным.
Странник мотает головой и кладет свою ладонь поверх ее. Мелкая тут же вырывается и, выхватив пистолет, бежит на крики.
– Живей, незнакомец, у нас есть примерно три часа, пока стимуляторы еще действуют!
Они бегут к обнесенным оградой полям, сопровождаемые взглядами бесчисленных слабых, что решили переждать в укрытиях.
– Похоже, мы не первые! – кричит Мелкая, от принятых химикатов ее голос звучит воодушевленно. Она указывает на низко прогнувшийся участок забора, что образовал нижнюю половину ощерившейся колючей проволокой улыбки. Прорыв перекрыт мостом из людей – охранников, не сумевших сдержать волну жадных до наживы, насадили на ограждение, образовав из них живой ковер. На их скорченных спинах отпечаталось множество следов обуви.
Странник отворачивается.
Он невозмутимо прорезает мечом новый проход через ограду. Проволока разлетается в разные стороны, образуя широкие спирали у них под ногами. Они смотрят, как две противоборствующие армии создают среди хаоса островки сражений. С одной стороны – охранники, с другой – работники. Ни у тех ни у других нет униформ. И те и другие отчаянны. Едиными выглядят лишь мертвые, их фракция уже
Между группами сражающихся есть свободное пространство. С необычайной энергичностью коза находит невытоптанный клочок земли и начинает набивать живот. Мелкая и Странник наполняют мешки драгоценными фруктами и нагружают ими козу. От резких движений и звуков боя просыпается младенец – и тут же выражает недовольство криком.
Странник начинает работать быстрее.
Дремлющий Нерожденный, висящий между изгибающимися над полями трубами, мерно покачивается. Песня умирающих его убаюкивает. Воздух вокруг его раковины дрожит от напряжения, пока что не готовый разорваться.
Выйдя из зарослей пшеницы, к нагруженной козе быстро приближаются трое мужчин, вооруженных острым металлом и ненавистью. Их предводитель едва успевает остановиться. Пистолет упирается ему прямо в лоб.
– Убирайтесь, пока не поздно, – говорит Мелкая. – Потом начну стрелять.
Они бросают быстрые взгляды друг на друга, на женщину, на ее пистолет. Решение принято, и мужчины удаляются прочь.
Странник кивает, на его лице проскальзывает призрак тени улыбки.
– Нечему тут лыбиться, идиот! – кричит Мелкая. – Нам лучше исчезнуть, пока они не вернулись целой толпой.
Они осторожно прокладывают путь через поля. Повсюду лежат тела людей, находящихся на пороге смерти. Они плачут, молят о помощи, о милосердии, взывают к матерям. Младенец просто плачет.
Сосредоточив взгляд на горизонте, бродяга идет вперед. Коза борется с ним по дороге, иногда ухватывая возможность лишний раз откусить желтеющий злак, иногда подчиняясь поводку. Они движутся медленно, земля под ногами топкая и полная обломков камней и мусора, но дальний конец поля становится виден неохотно.
Перед воротами собрались люди. Они стадом столпились вокруг мужчины, бахвалящегося силой при каждом движении. Его мышцы крепки и накачаны химией, он уверенно держит винтовку. От оружия к его рюкзаку тянутся синие кабели, искрящиеся от напряжения.
– Ни с места! – кричит он огрубевшим от сурового образа жизни голосом.
Пистолет Мелкой пристально смотрит на винтовку в ответ, ни один из людей не моргает.
– А ты, похоже, к успеху идешь, Келл.
– Черт побери, Мелкая, это ты? Я слышал, тебя взорвали вместе с твоим домом.
– Не-а, живая еще.
Келл смеется, его спутники подхватывают его жутковатый хохот.
– Это пока что. Кажется, ты пытаешься меня обокрасть.
– Послушай, не нужно накалять обстановку, просто дай нам уйти, и мы больше не доставим тебе неприятностей.
– Может быть, – отвечает мужчина, проводя пальцем без ногтя по щетине. – А может быть, ты для начала нас немного развлечешь, а потом мы вас отпустим.
– Как насчет развлечь тебя новой дыркой в голове?
Среди группы распространяется напряжение, оружие подрагивает в руках.