Странники Одиннадцати Пространств. Нет худа без добра
Шрифт:
Бастер оборачивается и видит маленький звездолёт, в разы меньше обычного двумперского драндулета. Экипаж представлен двумя йорзе, один из которых не сводит глаз с приборной доски, а другой продолжает говорить, по-гиеньи растягивая губы в льстивой улыбке:
– Как приятно встретить готового протянуть руку помощи трудолюбивого робота. Ведь ты не откажешься от хорошей работы на благо Двумперии?
«Откажусь» – высвечивается в командной строке Бастера.
– Не откажусь, – произносит робот вслух.
– Вот и славно. Вот тебе проект, отвези его на Кибервирт, – с этими словами йорзе протягивает роботу платальбом. – Спасибо, друг.
Бастер принимает платальбом из когтистых рук киборга настолько
– Кстати, наш просвет показывает, что у тебя на корабле есть какие-то органические существа, – словно не обращаясь к Бастеру, бормочет йорзе. – Непонятно, какие именно, но их там немало!
– Это… сурки-ржавчинники, – после небольшой паузы находится Бастер. – Совершенно безобидные зверьки.
– А, тогда всё хорошо. Не будем больше задерживать! Спасибо ещё раз!
Йорзский кораблик словно испаряется. Бастер спешит внутрь корабля.
– Друзья, у меня две новости, и обе плохие, – говорит робот, показывая команде платальбом.
– Насчёт просвета не беспокойся, – успокаивает коллегу-киберпанка Джекс. – Был бы копипринтер, а там хоть город строй, как говорится. В два счёта мы с тобой соорудим непроницаемое для двумперских радаров покрытие!
– Логично. Но что делать с этим проектом?
– Изучить и уничтожить! – категорично заявляет Стив.
Тщательное исследование йорзского платальбома занимает у команды где-то три деминуты.
– Мозговзломы обновляют, – с горечью вздыхает Млем.
– Тоже мне обновление, – хмыкает Стив. – Это как если бы мы приборную доску со столом местами поменяли.
– Видимо, йорзе тоже любят занимать своих подданных бессмысленной работой, – заключает Бастер. – Теперь можно избавиться от платальбома.
– Давай его сюда! – выпаливает Семиларен.
Семнадцать рук горячего блента обращают платальбом в массу пластиково-металлических обломков. Ими Бастер наполняет заправочный отдел копипринтера.
Избавившись от неприятного двумперского артефакта, команда решается проникнуть под паутинную «кору» Флуплюля. Проделав в паутине аккуратное отверстие по форме корабля, экипаж «Хитрюги» слегка модифицирует свой звездолёт, и тот превращается в некое подобие подводной лодки. Когда «Хитрюга» наполовину погружается в воду, мятежники оперативно заделывают отверстие всё той же старой доброй изолентой с гиперполимерным покрытием.
Импровизированная «подлодка» оказывается единственным сколько-нибудь значимым источником света в толще флуплюльских вод в огромном радиусе: отвратительная паукрабская паутина практически не пропускает лучи голубого солнца. Потому неудивительно, что те обитатели вод, которые не относятся к когорте глубоководных, мгновенно окружают корабль. Все они – разумные рыбы. Гигантские, средние, крошечные, переливающиеся всеми цветами радуги, полосатые, пятнистые, одноцветные, контрастные, блестящие, прозрачные, с огромными вуалевыми хвостами, с едва заметными плавничками, угревидные, плоские, треугольные, шарообразные, покрытые наростами, колючие, гладкие, двуглазые, многоглазые, усатые, с торчащими наружу зубами, клювастые, со ртами-присосками, светящиеся, стайные, одиночные…
Несмотря на всё своё пёстрое, хотя и заметно истасканное несладкой жизнью в тёмных водах разнообразие, флуплюльцы едины в своём отношении к экипажу «Хитрюги»:
– Какое счастье! Вы не паукрабы и не йорзе! – раздаются радостные, но слабые голоса из динамика, подключённого к гидрофону. – Наконец-то мы видим свет! Надежда есть! Не всё потеряно!
Не успевает кто-либо на борту «Хитрюги» что-нибудь сказать в ответ, как рыбы меняют тему разговора:
– У вас нет еды? Хоть какой-нибудь? Пожалуйста, умоляем, поделитесь хотя бы крошкой! Мы сделаем для вас, что хотите! Пожалуйста! Хотя бы чуть-чуть еды! Нам приходится есть собственную икру и обкусывать друг другу плавники, чтобы не умереть…
И это флуплюльцы! Тысячелетиями эти весёлые рыбы не знали невзгод. Даже суровые шторма и нашествия опасных диких хищников флуплюльцы переживали на удивление легко. Каждый из четырёхсот двадцати шести дней в году обязательно был каким-нибудь праздником, пусть даже таким, который праздновали только две-три семьи на каком-нибудь одном-единственном маленьком рифе. Что уж говорить о тех, которые отмечала вся планета-океан – Феерии Рачков-Светлячков, Празднике Весёлых Пузырьков, Фестивале Космоса, Дне Архитектуры 8 и многих других событиях! Кстати, об архитектуре: флуплюльцы всегда славились своими невероятно красивыми подводными дворцами, хитроумными лабиринтами, плавучими строениями и высокотехнологичными океанскими космопортами. Казалось, что красивые сооружения строили все поголовно и все дни напролёт, прерываясь лишь на сон, праздники, нерест и короткие перекусы. О еде разумные рыбы не беспокоились никогда: весь океан кишел планктоном, водорослями и крупными мягкотелыми беспозвоночными. Ровно до тех пор, пока паукрабы своей паутиной не закрыли всему океану доступ к свету, из-за чего вымерли фотосинтезирующие организмы – основа почти всех пищевых сетей. Лишь скудные глубоководные экосистемы спасли от немедленной гибели около четверти населения Флуплюля. Сейчас от этой четверти уже осталась только половина, поскольку последствия экологической катастрофы со временем достигли даже самых потаённых глубин, и голод начался уже там.
8
Если вы думаете, что в именительном падеже это Дно Архитектуры, а не День – вы либо просто землянин с хорошим чувством юмора, либо… истинный флуплюлец!
– Конечно, мы с вами поделимся едой, – после небольшой паузы заверяет флуплюльцев Стив. – Биореактор у нас всегда заряжен.
– Буль! Биореактор! – булькает один рыбий голос. – Ещё не так давно, буль, мы считали это устройство инопланетной, буль, безделушкой. Как мы, буль, были недальновидны!
– Это вполне, хм, естественно, – реагирует Айзел. – Известно, гм, что среди существ с развитой, э-э-э, регенерацией мало хороших, эм, травматологов. Неудивительно, гм, что вы никогда и не думали выращивать еду, э-э-э, искусственно. Ваши экосистемы, хм, всегда были образцами, эм, устойчивости и разнообразия.
– Может, подарить им сам биореактор? – вдруг произносит Витс.
– Отличная идея! – одобряет Стив. – Вовремя ты заправил копипринтер, Бастер!
– Пока будет печататься новый биореактор, давайте воспользуемся уже существующим, – предлагает робот. – Там как раз остались программы для флуплюльских организмов.
Под радостное верещание сотен флуплюльцев мятежники воскрешают в биореакторе вымерший фито- и зоопланктон, а также зелёные водоросли и мягкотелых беспозвоночных. Вскоре всё это богатство оказывается снаружи «Хитрюги», и тут же начинается бурное рыбье пиршество. На первый взгляд кажется, что рыбы хаотично и эгоистично стараются урвать побольше, не думая о других. Но на самом деле каждая рыба выбирает себе небольшой участок, с которого собирает еду, не мешая при этом соседям. Зрелище получается очень красивое и гармоничное. Когда еда заканчивается, как раз оказывается готов новый биореактор. С помощью бортового телепортатора мятежники отправляют устройство в толщу флуплюльских вод. Его сразу же подхватывают хасситафы – постоянно меняющие цвет и форму узоров на длинном и тонком теле рыбы с большими добрыми глазами.