Странники Поневоле

Федоренко Владислав Игоревич

– Мы можем подождать Женеву здесь, - предложил Пётр, переступая через порог.
– Тем более нужно забрать кое-какие вещи.

Цветана проследовала за ним. Рюкзак был на месте, голограф, ничем не опороченный, наполовину торчал из него, обнаруживая своё наличие.

– Странное это место, - проговорила Цветана.

– Я тоже мало чего понимаю, - пожал плечами брат.
– Но в этом нет необходимости. Если всё пойдёт по плану, то через несколько часов мы уже будем дома пить горячий шоколад.

***

–

А как сделать его более ароматным?
– спрашивала Гуин.

Генезис с радостью отвечала:

– Перед тем, как замесить тесто, добавьте немного мяты, а жар уменьшите.

Гуин восхищённо отвела взор от голограммы и посмотрела на Пётр.

– Она действительно всё знает!

Цветана захихикала, а Женева, стоявшая в дверях, призвала вести себя тише. Уже пятнадцать минут она следила за коридором, удостоверяясь, что ничто не сможет помешать ночной вылазке. Марек заходил в комнату дочери полчаса назад. Удостоверившись, что чадо приготовилось ко сну, он быстро ушёл, так и не заметив Петра и Цветану, спрятавшихся под кроватью. Через несколько минут в дверь скользнула Гуин и, дабы скрасить ожидание, принялась познавать достижения цивилизации соседей.

– Что ещё она умеет?
– женщина восхищённо расхаживала вокруг Генезис, периодически просовывая руку сквозь голограмму и разглядывая преломление лучей.

– С ней можно говорить на разные темы, - сообщила Цветана.
– Эй, Генезис, тебе здесь нравится?

– Не очень, - призналась голограмма, а Гуин запричитала, клятвенно уверяя гостей, что с завтрашнего же дня начнёт заниматься обустройством уюта.

– Что происходит на Клио?
– подал голос Пётр.

– Я не могу связаться со спутником, - сообщила Генезис.

– С каким путником?
– не поняла Гуин.

– Со спутником, - рассмеялась Цветана и популярно объяснила: - Это такая штука, которая вращается вокруг планеты и рассылает или принимает разные сигналы.

– Зачем?
– искренне поразилась Гуин. Было очевидно, что о Клио она знала не так много.

– Это помогает поддерживать связь между всеми людьми, - ответила Цветана.
– И не только. Ещё спутники могут контролировать...

– Я поняла!
– просияла женщина.
– Ваш правитель с помощью этого путника управляет землёй?

– Не совсем, - замялась Цветана.
– У нас несколько правителей, они называются президентами.

– Несколько?
– презрительно поморщилась Гуин.
– Как же они делят между собой землю?

– Так сложилось исторически, - пожала плечами девушка.

– И они не воюют?

– Нет, совсем. У нас давно не случалось войн.

– А варварские набеги?

– На Клио нет варваров, - улыбнулась Цветана ещё шире.
– У нас всё совсем не так, как у вас. Различие во владении техникой не единственное.

– Должно быть, вам очень тяжело живётся, - посочувствовала Гуин, и вдруг до ушей всех присутствующих донёсся чуть слышный удар в колокол. Женщина сразу засуетилась, а Пётр выключил голограф. Это был самый настоящий сигнал к действию, поэтому Женева осторожно затушила несколько свечей, чтобы не отбрасывать тени у двери Марека, и направилась по коридору. Следом за ней шагали Цветана и Пётр. Шествие замыкала Гуин, которая то и дело спотыкалась, наступая на длинный подол своего платья.

Уже знакомой дорогой друзья выбрались из замка. Главные ворота даже не скрипнули, а широкие ковры заглушили стук шагов по мраморному полу. Женева, продолжая возглавлять группу беженцев, пробежала вдоль стены, до того места, где стена немного выпячивалась вперёд полукругом. От этого места уходила тропинка, виляя среди ухоженного газона и хорошо просматривающаяся благодаря свету двух лун. В ста метрах отсюда можно было заметить очертания ещё одного строения, низкого и длинного.

Гуин, по-прежнему шедшая позади, шипела, подгоняя ребят. Она постоянно оглядывалась, боясь преследования Марека. Цветана и Пётр неотступно следовали за Женевой, успевая насладиться и красотой неба и ощущением близости дома. За последние несколько часов произошло столько событий, что, если бы Цветана вела дневник, понадобились бы годы, чтобы расписать это во всех красках.

Тропинка привела к конюшне. Внутри, помимо тройки коней, обнаружился и человек. Он безумно обрадовался появлению гостей и посетовал, что колокол, в который он ударил, издал уж слишком громкий звук.

– Ничего страшного, - произнесла тогда Гуин и, отняв у дочери подсвечник, поставила его на один из многочисленных деревянных ящиков, сваленных в углу. Цветана и Пётр тем временем с глубокой заинтересованностью поглядывали на конюха. Несколько часов назад, во время обсуждения плана побега, Гуин намекнула, что Оливер (а именно так его и звали) сумеет держать язык за зубами, в противном случае не сносить ему головы, а Петр и Цветана в душе понадеялись, что это не более чем метафора, и казни на Эвридики не практикуются.

В конюшне обнаружилась ещё одна дверь в задней стене. Она была намного шире, и именно там сейчас хлопотали Женева и Оливер, пытаясь её открыть.

– Мне всё равно здесь очень понравилось, - проговорила Цветана, дабы скрасить нервозное ожидание.

– Посмотрел бы я на тебя, окажись ты за территорией замка, - ответил Пётр.
– Пришлось бы вставать в шесть утра, чтобы подоить корову.

– Самой?
– с ужасом в глазах произнесла Цветана, а брат закивал в подтверждение своих слов.

Наконец Женева и Оливер справились с дверью и распахнули её. По ту сторону стояла повозка, полностью готовая к путешествию. Запряженный в неё гнедой жеребец будто сам чувствовал, что производить много шума нежелательно, отчего время от времени фыркал, не смея даже слегка перестукивать копытами.

Оливер жестом пригласил всех выйти и приоткрыл дверцу.

– Прошу, - торжественно заявил он, протянув руку Женеве. Она с радостью приняла галантный жест и, привстав на ступеньку и опершись на руку конюха, впрыгнула в повозку.