«Странники» Судоплатова. «Попаданцы» идут на прорыв
Шрифт:
Из чистого хулиганства я ответил хрестоматийной фразой:
– Приветствую тебя, мой бледнолицый брат!
– Виннету, ты ли это?! – Немец оказался с чувством юмора и шутку подхватил. – Мы двигаемся на северо-восток, но краснокожих пока не видно!
– Понял тебя, Верная Рука Пять, наши слухачи не спят, если что – сообщим.
– Хорошо бы, а то в этих дебрях дивизию можно потерять. – Несмотря на помехи, недовольство в голосе собеседника слышалось более чем явно.
– В следующий раз, Верная Рука, я попрошу красных начать передачу, например, на Александер-плац.
– Оттуда не стоит – не успеем доехать. Мы согласны на Минск.
– Я попробую договориться.
Собеседник хохотнул:
– Спасибо за заботу, Зоркий Глаз!
– Удачи вам! Отбой.
– Да, удачи нам!
Поправляю на голове фуражку и делаю так, чтобы наушник гарнитуры «нашей» рации поплотнее сел на левое ухо. Да, я так и еду с двумя гарнитурами на башке, причем ни фига меня это не смущает – разглядеть тоненький ободок «вертексовского» наушника тяжело даже в упор, а мне морочиться не надо и оба диапазона под присмотром. Тангентой щелк, и командира вызвал:
–
– В канале.
– «Грибники» дошли до болота.
– Принято.
И все, больше никакой болтовни. Все потому, что детали предстоящего бегства мы обговорили раз десять, не меньше. И то, что мы услали самых ближних, злых и подвижных врагов в дремучие белорусские чащи, было существенной частью плана. «Гроссдойчланд» действительно элитная часть, что выражается хотя бы в том, что маршевые пополнения большинства других пехотных дивизий немецкой армии до фронта добираются на своих двоих, вроде как те бедолаги, понуро пылящие сейчас по обочинам рядом с нами. А «великогерманцы» пользуются недоступной простым пехотинцам роскошью в виде персонального транспорта. У той роты, что щедрое командование послало в поддержку пеленгационной группе, целых восемь грузовиков! И теперь они, нелестно отзываясь о начальстве, передавшем их в распоряжение спецуры, и кляня саму спецуру, проклятые русские болота, комаров и бог весть что еще, катаются по махонькому такому пятачку в пятьсот с лишним квадратных километров болот, рек, речек и ручьев, а на подмогу им пешим порядком срочно выдвигается еще одна рота из Кличева. Приятно, черт подери! Если бы еще на это шоссе можно было бы авианалет вызвать, я бы совсем счастливым стал! Образ нескольких десятков серебристых СБ с красными звездами на крыльях, пикирующих на запруженную немецкими войсками дорогу, встал перед глазами. Но чего нет, того нет. До ближайшего нашего аэродрома километров триста, если я правильно понимаю текущую обстановку на фронте. И самолетов у нас маловато осталось… Ну ничего, фрицы! Мы-то пока живы, так что сюрпризы вас ожидают пренеприятнейшие!
Вспомнилось, как в деревеньке мы трупы убитых прятали. Не в самой, конечно. В лесу, причем далеко – километрах в двух. Дольше, конечно, но из конспирации чего только не учудишь. Для экономии времени их мотоциклом таскали. Тросом за ноги привязывали, так и буксировали. Меня, когда в первый раз Люк с таким грузом по лесной дорожке навстречу проехал, даже передернуло. Все-таки не стоит так-то… Но это я в тот момент еще в деревню не пришел. А как Антона, окровавленного и без сознания, увидел – словно отрезало. Да и командир объяснил, что когда тела попробовали сверху нагрузить, то получилось, что больше трех зараз не увезешь – на колдобинах и косогорах сваливаются. А тут по пять увязывать получалось. Так что сейчас я от терзаний избавился и только о том и думаю, как им, правильным и европейским таким, побольше пакостей устроить.
…Еще часа полтора мы двигались в нужном направлении, варьируя скорость от полной неподвижности до «сумасшедших» десяти километров в час, пока наконец не застряли. Я даже в встал в кузове и, вооружившись биноклем, принялся вглядываться в происходящее впереди. Насколько хватало глаз, пятнистая лента запрудивших шоссе колонн оставалась неподвижна. Причем вдалеке, километрах эдак в трех, уже и пыль, непременный спутник всех передвигающихся по здешним дорогам, успела осесть, что могло значить только одно – встряли мы надолго.
– Господин обер-лейтенант! Господин обер-лейтенант! – окликнул меня незнакомый голос.
Повернувшись на звук, я увидел молоденького летеху-пехотинца. Весь покрытый белесым налетом дорожной пыли, с красными воспаленными глазами, с обкусанными губами, он тем не менее демонстрировал правильную уставную стойку, что выдавало в нем новичка, поскольку, как я успел заметить, немцы, потусовавшиеся пару месяцев на фронте, ведут себя куда как свободнее.
– Да, слушаю вас, лейтенант?
– Что там впереди, господин обер-лейтенант? – Парень облизнул растрескавшиеся губы.
– Похоже, пробка.
– Как думаете, это надолго?
– А черт его знает! Но, кажется, что да. А вы куда-то торопитесь, лейтенант?
– Уже нет, господин обер-лейтенант, но мне важно понять, могу я отдать солдатам приказ хотя бы тенты натянуть. Мы уже четвертые сутки на марше и на нормальный постой вставали три дня назад.
«Ух ты, какой заботливый! Что же ему порекомендовать? С одной стороны, если оставить их жариться на солнышке, они окончательно вымотаются, с другой – надо маскировку соблюдать…»
– Давайте команду встать лагерем, лейтенант. Часа три мы точно простоим.
– Спасибо, господин обер-лейтенант! – Козырнув, летеха устало потрусил к своим, не менее уставшим и также запыленным до полной неразличимости погон и петлиц солдатам.
«Эх, жаль, принадлежностью не поинтересовался! – сокрушенно подумал я, понимая, что снова звать пехотинца будет странно. – Хоть какие разведданные… Не, пока быстро ехали, удавалось засекать, кто движется по этой трассе к фронту, а как встряли, так все – одни и те же рожи вокруг. И провернуть тот трюк, что мне удался в похожей пробке у Борок несколько часов назад – переодеться из офицера в унтер-офицера фельджандармерии да и пройтись вдоль шоссе, запоминая номера частей и их принадлежность, в данной ситуации вряд ли получится. А дело нужное, ведь, того и гляди, наши знания о войне станут неактуальными, а реальная разведка – дело полезное всегда. Вот черт! Сколько раз говорить-то нужно?!» – Семен, врач из ВВС, вылез по пояс выше борта и закурил. Но сигарету держит не как я учил и как немцы обычно держат – между большим и указательным пальцами, а на американский манер – между указательным и средним! Так спалиться недолго, тем более что именно за такие вроде бы мелочи глаз сразу цепляется. Выругавшись матерно по-немецки, чем привлек его внимание, погрозил нарушителю кулаком, после чего Сема торопливо забычковал только что закуренную сигарету о борт нашей колымаги и, аккуратно спрятав окурок в нагрудный карман,
Начальнику I Главного управления СС – группенфюреру Штреккенбаху
Особо секретно.
Для выполнения секретного оперативного задания необходимо подобрать сотрудников из личного состава СД и аппарата РСХА. Кандидаты должны отвечать следующим требованиям:
1) Мужчина 27–30 лет, рост средний, телосложение среднее, внешность южноевропейская (волосы темные, нос с горбинкой), желательно, чтобы был уроженцем Саксонии или длительное время проживал там.
2) Мужчина 40–45 лет, рост высокий (выше 190 см), телосложение атлетическое, черты лица должны быть грубыми.
3) Мужчина 30–35 лет, рост средний (175 см), сложение атлетическое, волосы русые или светло-русые, боксер.
Все кандидаты должны знать русский язык или обладать лингвистическими способностями. Навыки оперативной работы обязательны.
Установочные данные на кандидатов присылать непосредственно мне.
Начальник IV Главного управления
Бригадефюрер СС Мюллер
Глава 9
Доклад
штаба Западного фронта Генеральному штабу о намечаемых наступательных операциях на духовщинско-смоленском
и ельнинско-рославльском направлениях
(12 августа 1941 г.)
Москва
Товарищу Ставровскому 48
В настоящее время имеем следующее положение на фронте.
Противник против нашего Западного фронта перешел к обороне, противодействуя своими небольшими резервами нашему наступлению на участках Хоменко, Конева и Лукина.
Наступление Конева во взаимодействии с Хоменко и Рокоссовским, продолжавшееся с утра 11 августа с задачей – прорвать фронт противника и выйти на соединение с группой 1500 человек генерала Болдина, 11 августа к вечеру увенчалось успехом. Группа Болдина выведена в составе 1500 человек, вооруженных, с большим обозом, тремя орудиями. Этим наступлением, по донесению Конева, уничтожено до 2000 человек 5-й пд противника. Эту дивизию начал громить Курочкин, остатки ее вчера добил Конев.
Наступлению Лукина в течение 11 августа противник противодействовал три раза контратаками, с поддержкой сильной артиллерии и небольшой группы авиации. Дивизии Лукина, нанося противнику большие потери, медленно продвигаются на рубеж, указанный Ставкой, обеспечивают фланг ельнинской группировки Резервного фронта.
Последние операции показывают, что у противника силы измотаны, на некоторых участках обороны противник стоит без резервов. Крупные потери в людях и материальной части, понесенные нашими частями, крайне ослабили наши части. Это обстоятельство не позволяет нам имеющимися силами сломить сопротивление и провести операцию с решительной целью.
Такое положение может привести к тому, что противник, продолжая прикрываться сравнительно небольшими силами перед Запфронтом, будет стягивать и далее силы на рославльское направление, а завершив Рославльскую операцию (если она противнику удастся), он, имея развязанные руки на южном крыле Западного фронта, будет иметь возможность собрать силы для удара одновременно по Западному и Резервному фронтам.
Исходя из этого, нам представляется целесообразным в целях:
а) отвлечения сил противника с рославльского направления;
б) разгрома и уничтожения сил смоленского направления противника – внести на Ваше рассмотрение следующие два варианта действий Западного фронта.
Первый вариант. Усилив Западный фронт тремя стрелковыми, двумя танковыми и одной кавалерийской дивизиями и используя их на участке Конева, Хоменко, наступать с задачей – Конев и Хоменко, во взаимодействии с Масленниковым, в направлении Духовщина, Смоленск, а Лукин и Рокоссовский, во взаимодействии с ельнинской группой Резервного фронта, в направлении Духовщина и Демидов.
При успешном развитии операции Рокоссовского и Лукина возможны: поворот на Рудню с целью отсечения смоленской группировки противника от тылов или же развитие наступления в направлении на Витебск и отсечении всей центральной группировки немцев от северной. Одновременно ельнинская группа Резервного фронта после разгрома противника под Ельней должна развивать наступление в направлении Рославль для удара в тылы основной группировке противника, действующей в южном и юго-восточном направлениях от Рославля.
Центральный фронт должен будет при этом повести наступление на своем правом крыле с задачей – сковать силы противника, направленные на юг и юго-восток от Рославля.
Указанный вариант усиления Западного фронта, при неблагоприятных условиях, может вылиться в операцию с ограниченными целями, т. е. к истощению смоленской группы противника и отвлечению на длительный срок сил противника с Центрального фронта и рославльского направления.
Второй вариант. Для решительной операции по окончательному уничтожению противника перед Западным фронтом и его группировки, действующей в рославльском направлении, необходимо усиление Западного фронта по крайней мере восемью стрелковыми, тремя танковыми дивизиями и двумя кавдивизиями с задачей – выхода западнее Смоленска и во взаимодействии с Центральным фронтом и ельнинской группой Резервного фронта разгрома основных сил противника, действующих на смоленском и рославльском направлениях.
При том и другом варианте основным силам армий Резервного фронта представляется возможность дальнейшей подготовки и комплектования.
При успешном развитии этих операций противник неизбежно вынужден будет на длительный срок перейти к пассивным операциям на фронте В. Луки, Гомель.
Западовский,
Ярцев