Странники земель Повременья

Мусатов Анатолий Васильевич

Антон замолчал, видимо, напряженно обдумывая что-то. Затем, повернувшись к Моисеичу, спросил:

– Скажи, как так могло получиться, что мужики гнались за мной чуть ли не по пяткам, а проскочили мимо меня,

как будто я был внезапно исчез?

– А ты сам как думаешь?

– Я никак не думаю, ума не приложу, почему так произошло! Может ты мне объяснишь, что-то больно твоя физиономия намекает на что-то!

Моисеич укоризненно покачал головой:

– Эх, парень, вроде ты умом не обижен, а простых вещей не понимаешь. Ну, сам посуди, ты сидишь спокойно, ведёшь спокойную беседу в то время, когда ты, по понятиям твоих преследователей, должен сломя голову ломиться без разбору по участкам к ближайшей дыре в кладбищенском заборе! Что тут можно подумать?

– Но они меня видели!

– Ну и что с того? В запале часто страдают невинные люди и как раз те, которые легче всего поддаются панике и теряют самообладание в спорной или напряженной ситуации! А у нас с тобой было всё как в модной песенке, – «…а на кладбище, всё спокойненько…». Вот и не проявился ты в сознании твоих преследователей, как стандартный шаблон виновника-раздражителя, не успел он зацепить в их головах твой образ!

– Нет, тут что-то не так, – в сомнении покачал головой Антон. – Слишком приметно я одет, народу вокруг раз-два и обчёлся, а они сиганули мимо нас, как будто мы были пустым местом! Я даже поймал взгляд одного из них. Он смотрел прямо на меня, но я чувствовал, что он меня не видит!

– Это твое возбужденное воображение так все нарисовало! Спросил же один из них у нас, – куда ты побежал? Вот и думай, в чем тут дело!

Антон не стал больше заморачиваться этой проблемой. Тем более, что у него появилась другая, не менее интересная. Он обозрел стол, не бедно уставленный хорошей закуской, где, в числе прочей он заметил и куриный окорочок, и аккуратно нарезанную колбаску. Бутылка водки была едва почата, а сам Моисеич, благодушествуя, вертел в руке бутерброд с сыром. Он было намерился спросить своего благодетеля о наличии в его рационе столь разносольных яств, так не характерных для статуса Моисеича. Но так отчего-то и не спросил, какая-то внутренняя опаска дала понять, что это не его дело и пусть так и останется этот непонятный эпизод для него тайной.

Конец ознакомительного фрагмента.