Странники
Шрифт:
– Неслучайно враг рода человеческого замыслил совершить это действие напротив Божьего храма! – воскликнул священник.
– Отец Педро, позвольте мне допросить его, – обратился к священнику полный сеньор в расшитом золотом камзоле.
– Конечно, дон Себастьян, – кивнул священник.
Сеньор взял со стены один из смоляных факелов, освещавших тусклым светом стены темницы, и приблизился к человеку в лохмотьях. Тот отстранился от жара, источаемого факелом, и проговорил:
– Не надо меня мучить. Я говорю правду.
– Кто это может подтвердить?
– Ванк Деек, то есть, Ван Дейк. Он оставался на паруснике, когда я шагнул в море.
– Я так и думал! Видите, падре, этот человек продался голландским ростовщикам, – ухмыльнулся дон Себастьян.
Пламя лизнуло лицо узника.
– Нет! – смежив опалённые пламенем веки, вскрикнул несчастный. – Я был пленён голландцами в Парамарибо.
– Отлично! Может быть тебе известно, куда подевались четыре испанских галеона с золотом? – спросил дон Себастьян.
– Я уже объяснял, что три наших корабля затонули, а четвёртый буря пригнала к берегам Гвианы.
– Прямо в Парамарибо? В логово голландцев? Так я вам и поверил, Лопес! – закричал дон Себастьян.
Узник затравленно осмотрел помещение, предназначенное для пыток. Особенно его ужасали огромные клещи в руках раздетого по пояс толстого палача, который стоял в углу.
– Мне чудом удалось спастись. Я не совершал преступлений против Святой Церкви и Испании. Правда, мы истребили тысячи индейцев. Но так распорядились дон Алонсо и отец Мендес, – сообщил мученик.
– Отец Мендес? – спросил священник. – Я его знал. Он жив?
– Его сожрал крокодил.
– Какой ужас! Так ты, нечестивец, смеешь утверждать, что заставил море расступиться? А знаешь ли ты, что только дьявол мог помочь тебе уйти из ада? – спросил падре.
– Это был не ад. Там был хрустальный город и летающие щиты.
– Из них выходили демоны? – насторожился отец Педро.
– Я не стал дожидаться продолжения событий и надавил на кристаллы, расположенные возле зеркальца, – сказал Лопес.
Педро повертел в руках странный сиреневый предмет, раскрыл его, бросил на пол и стукнул по нему башмаком. Зеркальце с хрустом рассыпалось.
– Не надо поддаваться дьявольскому искушению! – провозгласил падре.
– Итак, Лопес, ты утверждаешь, что не знаешь, где сейчас находишься? – спросил Лопеса дон Себастьян.
– Нет, сеньор, – мотнув головой, ответил Лопес.
– Это остров Сан-Пуэбло, расположенный в Карибском море. Ближайший отсюда остров – Мартиника, где обосновались французы. Значит, ты не можешь рассказать нам, куда подевался голландский корабль с золотом?
– Я думаю, что он остался там, в том странном мире.
– Может быть тебе примерить «испанский сапог» и ты вспомнишь, где голландский парусник? – сказал дон Себастьян и кивнул толстяку.
Лопес содрогнулся. Он знал, что когда ему на ноги наденут колодки и начнут загонять в них клинья, то его кости затрещат, и он сойдёт с ума от боли.
– Дайте мне время. Мне надо отдохнуть. Завтра я вам всё расскажу. Мне надо собраться с духом и мыслями, – попросил Лопес.
– Я тоже думаю, что завтра ты нам всё расскажешь. Отведите его в темницу, – приказал дон Себастьян двум солдатам, которые стояли возле двери.
Благодаря Создателя за то, что на сегодня тот избавил его от пыток, Лопес зашёл в камеру, лёг на деревянную скамью и стал смотреть в зарешёченное оконце на синий кусочек неба.
Через несколько часов загремели засовы, отворилась дверь и в камеру зашли два солдата, тащившие за руки худого окровавленного светловолосого человека в странной изодранной одежде. Они швырнули его на пол и вышли. Незнакомец пришёл в себя и открыл глаза. Лопес помог ему подняться. Новый узник лёг на скамью и спросил на английском языке:
– Где я?
Лопес ему не ответил.
– Меня зовут Джон Макмиллан, – представился светловолосый мужчина и протянул Лопесу руку.
Испанец отвернулся.
– Вы не хотите со мной говорить? – Макмиллан перешёл на испанский язык.
– Я никогда не подам руки англичанину, – заявил Лопес.
– Странно, что в наше время существует такое место, где людей ни за что ни про что избивают и не хотят общаться с человеком, изъясняющимся на английском языке. Я уже понял, что очутился на базе террористов. Они косят под испанскую инквизицию. Здорово придумано! А сначала я решил, что попал на голливудскую киностудию, но потом понял, что дело намного серьёзнее. Но почему вы решили, что я англичанин? Я американец. Я вчера выбирал пиццу в забегаловке в центре Нью-Йорка и внезапно очутился в этом кошмарном месте. Думаю, моего исчезновения никто не заметил. В большом городе каждому самому до себя.
– Почему вы называете себя американцем? Разве вы индеец? – удивился Лопес.
– Мои предки – выходцы из Шотландии, хотя в роду есть и итальянцы. А вы знаете, где мы находимся? Я должен связаться с американским консулом. Этих террористов ждёт международный суд в Гааге. В наше время пытки запрещены конвенцией.
– Это где пытки запрещены – в Британских владениях? А мы находимся на испанском острове в Карибском море.
– Неужели? Значит, мне сделали инъекцию снотворного, похитили и перевезли на базу террористов. Говорите, мы на испанском острове? Вы всё врёте! Хотите, я угадаю, где мы? Мы на Кубе! Но откуда у коммунистов взялись такие злые священники? Может быть, это террористы устроили весь этот спектакль, как вы думаете? А вы сами кто такой?
– Меня зовут Мигель Лопес, родом из Кастилии. Я испанский солдат, а ныне узник Святой Инквизиции.
– Какая может быть инквизиция? Идёт двадцать первый век. Сейчас нет никакой инквизиции. Я программист, знаю пять иностранных языков, изучал в школе астрономию и ботанику и не признаю никакую инквизицию.
– Инквизиция заставит вас сознаться в сделке с дьяволом. Просто так сюда не попадают. Признаюсь, я не избежал искушения и использовал один сатанинский предмет, чтобы попасть в иной мир. Там я видел летающие щиты или блюдца и странный хрустальный город.