Странное дело детектива Кайсара
Шрифт:
– Измену шьёте, начальник.
– Бросьте, Кайсар, не юродствуйте. Фиглярство вам не к лицу. Вы же серьёзный человек. А на измену вы зарабатываете себе сами, своим дешёвым запирательством.
– Конфиденциальность есть основа работы частного детектива. Тайна информации и всё такое прочее.
– Странная у нас с вами беседа получается, - сказал лейтенант, убирая экран взмахом руки.
– Сообразно обстановке, - сказал Кайсар.
– И не беседуем мы с вами, потому как для бесед это место не предназначено. Здесь, скорее, допрашивают. И пытают заодно. Я вот всё жду, когда вы меня пытать начнёте.
– Ай, да бросьте, Кайсар. Никто пытать вас не собирается.
– Но и выпускать тоже не спешите. Ладно, разрешите ещё раз на фото глянуть?
– Смотрите, - сказал лейтенант, выводя на
– Да, он был у меня. Дважды.
– Когда именно?
– Позавчера, в первой половине дня, что-то около десяти часов с минутами, и сегодня утром. Восьми ещё не было.
– Так, - сказал лейтенант, игриво потирая ручками, - и чего же он хотел?
– Хотел человечка одного найти, - сказал Кайсар, вытягивая из внутреннего кармана снимок, данный ему клиентом.
– Вот этого старика.
– Объяснил зачем?
– спросил лейтенант.
– В подробности не вдавался, - ответил Кайсар, - однако настаивал, чтобы задание было выполнено в предельно сжатые сроки.
– Какие?
– К концу текущего дня. Он указал место, где я смогу перехватить искомый объект. Старика. Точнее, не конкретное место, а направление движения и наиболее вероятное местоположение объекта в нужный промежуток времени. Да.
– Как-то замысловато, - сказал лейтенант.
– Ночлег, - кратко пояснил Кайсар.
– Это если объект будет спать, - уточнил лейтенант.
– За что купил, за то и продаю, - огрызнулся в ответ детектив.
– На карте покажете?
– Что?
– Вероятный маршрут и точку местоположения объекта.
– Точку нет, - сказал Кайсар.
– Не понял, - сказал лейтенант.
– Кружок начерчу, - сумрачно пояснил Кайсар, - диаметром примерно в два квадратных километра. Два квадратных километра заброшенных складов, руин, мусорных свалок, подвалов и сеть коммуникационных тоннелей.
– Проигрывать надо уметь, - сказал лейтенант.
– Вот вам карта…
Тут он умолк. На клипсе гарнитуры коммуникатора, прикреплённой к мочке уха мигнул красный диод экстренного вызова.
– Секунду, - сказал лейтенант, включая модуль двусторонней связи.
Выслушав доклад, он резко вскочил на ноги и кинулся к двери, доставая на ходу оружие, но добежать до стальной плиты, перекрывающей выход, лейтенант не успел, как не успел и вынуть из кобуры излучатель, потому что эта самая стальная плита, сорванная неведомой силой с мощных петель, зависнув в воздухе на краткий миг, всей своей многотонной тяжестью рухнула на подбежавшего лейтенанта и задавила его насмерть.
На пороге стоял Командор...
Облачённый в ТЭКСАР (tactical exoskeletal armor — тактический экзоскелетный доспех) Командор целился в Кайсара из чего-то, даже отдалённо не напоминающего известное детективу оружие. Это что-то на вид было очень громоздким и очень неудобным, однако Командору избыточная громоздкость и неудобство этого чего-то, судя по всему, особых хлопот не доставляла. Командор умел с ним обращаться.
Тактический доспех был выкрашен в тёмно-зелёный цвет и не имел никаких тактических опознавательных знаков: ни армии, ни флота, ни полиции, ни милиционных подразделений гражданского резерва. Лязгнули подошвы. Командор, продолжая держать детектива на мушке, вошёл в допросную камеру. Кайсар непроизвольно вжался в спинку кресла. Командор дёрнул условным стволом оружия неустановленного типа, приказывая детективу подняться. Кайсар резво вскочил на ноги. Головной шлем доспеха раскрылся — сделавшись вмиг пластичным, шлем словно бы стёк вниз и втянулся в шейное кольцо панциря, открывая лицо Командора. Одновременно со шлемом видоизменилось и оружие: ужалось на глазах в брусок, затем размякло, обесцветилось, вытянулось в блёклую ленту, обвилось вокруг правой наручи доспеха и как бы растворилось, слившись всецело с защитным фоном брони.
– Такое же использовал верняк, - машинально отметил про себя Кайсар, - но откуда?
Командор, который не был, конечно, Командором, а был… кем? да чёрт его знает, кем он был в конечном итоге: террористом, сепаратистом, городским инсургентом-подпольщиком, контрабандистом, торговцем оружия, наёмником, бандитом, пиратом — простёр закованную в броню длань и, взяв детектива за шиворот, воздел над полом, невысоко,
Болтаться в воздухе было неловко|тягостно|гадко|досадно|обидно|противно|неудобно и до чёртиков унизительно. Кайсар сделал слабую попытку привлечь внимание Командора к своему оскорбительному положению. Командор отреагировал моментально. Взгляды их скрестились и детективу стало по-настоящему страшно. Кажется, он заглянул в бездну.
Внешность обманчива. Командор не был человеком. Точнее так — человеческий облик Командора был не более, чем оболочка, за которой прятался некто безмерно опасный и неизмеримо чужой. До такой степени чуждый, что внушал страх почти мистический. И в то же время Командор оставался человеком. Чужеродная воля не смогла переиначить целиком его человеческую сущность, но исковеркала её почти до неузнаваемости. Поэтому, кроме первобытного ужаса Кайсар испытал почти физиологическое отвращение. Детектив обмяк и каких-либо попыток освободиться более не предпринимал.
Командор механически (экзодоспех делал его похожим на робота) развернулся. Держа Кайсара на вытянутой руке, он прошествовал к лифту, не ослабляя железной хватки, вознёсся с пленником наверх, к небу, солнцу и военно-траспортному кви-джету, крепко стоящему на выпущенных амортизаторных опорах. У широкой погрузочной рампы Командора ждали. Четверо его товарищей, в однотипной тёмно-зелёной броне держали под контролем периметр. Взойдя на борт кви-джета, Командор небрежно стряхнул пленника на рифлёную скамейку. Охранявшие катер бойцы поднялись вслед за Командором. Двое из них, не останавливаясь, прошли в кабину пилотов. Грузовой люк закрылся. Титановый пол ощутимо качнулся. Кви-джет взлетел. Грузовой отсек озарил тусклый свет горящих вполнакала ламп. О Кайсаре будто бы забыли. Чужаки собрались тесным кружком посреди отсека. Убрав шлемы, они молча стояли друг против друга. Детектив украдкой следил за ними, силясь предугадать своё недалёкое будущее. Здравый смысл предсказывал, что судьба его будет печальна, однако безрассудная вера в лучшее сладко нашёптывала, что не всё ещё потеряно. Где-то между слепой надеждой и глухим отчаянием Кайсару вдруг подумалось, что розыск беглеца, скорее всего, надлежит свернуть; незапланированная задержка в погрузке грозит крупными неприятностями; надолго сохранить режим секретности не удастся; следует признать, что утечка так или иначе уже произошла, поэтому счёт идёт самое большее на часы, а может быть, что и на минуты... если проблему нельзя разрешить, её следует закрыть тем или иным способом, а заодно и обнулить потенциальную угрозу… Здесь чужаки, как по команде, повернули головы к Кайсару и детектив догадался, чей разговор ему удалось невзначай воспринять, и чужаки догадались, что пленник узнал больше, чем следовало, или не догадались, а банально залезли ему в мозг и равным образом считали его мысли. Чужак, стоявший ближе всего к Кайсару, подошёл к нему, наклонился, и, ухватив детектива за подбородок, довольно грубо поднял его лицо вверх. Указательным пальцем правой руки чужак коснулся лба Кайсара и детектив в тот же миг свалился замертво. Но не умер.
Резкий запах нашатыря привёл его в чувство. Кайсар открыл глаза и боязливо осмотрелся, желая выяснить, куда он попал на этот раз. Его окружали люди в чёрной униформе, не имеющие никаких знаков различия кроме нашивок на левых предплечьях с вышитыми серебряной нитью цифрами "7,62". Те же цифры были выбиты на круглых кокардах, прицепленных к чёрным беретам. Эти люди, общим числом десять и детектив располагались в узком, вытянутом помещении, с невысоким потолком, стены которого были обшиты серо-голубыми защитными панелями. Кайсару не составило особого труда определить, что в этот раз он оказался в кают-компании космического корабля, и не просто космического корабля, а боевого звездолёта, о чём со всей наглядностью свидетельствовала аскетичная простота внутреннего убранства отсека и рисунок, набитый по трафарету чёрной краской над верхним обрезом люка — оскалившийся зверь из породы кошачьих, вписанный в круг.