Странности любви
Шрифт:
Что подумают родственники, когда узнают о его аресте?
В темном узком коридорчике за дверью послышались голоса. Он узнал голос своего стража, который обращался с ним так же вежливо, как и Айли, — еще одно преимущество, которого он лишится, когда его отправят в настоящую тюрьму. Но тут он услышал другой голос. Женский.
Мередит. Это была она.
Прагматику Айли не откажешь в уме. Этот человек знал о слабости Тристана, с которой ему теперь предстоит бороться, как и со вспышками гнева. Почему-то ему подумалось, что если рядом окажется предавшая
При звуках ее голоса Тристан весь подобрался. Разобрать слов он не мог, но мелодичные переливы голоса Мередит он всегда узнавал безошибочно. Ему потребовалась вся сила воли, чтобы остаться лежать на узкой кровати.
Дверь открылась, и она неуверенно вошла. Он не повернул головы. Краем глаза Тристан следил за ней. Боже, как она хороша. Он-то надеялся, что сможет забыть об этом, но когда она привычным движением убрала со щеки выбившуюся прядь волос, он был сражен.
Мередит оглядела комнатенку и что-то шепнула охранникам. Тристан удивился, потому что охранники вышли и закрыли за собой дверь, оставив их одних.
— Здравствуйте, Тристан, — тихо сказала она.
Его тело отреагировало на ее голос, не сообразуясь с его намерениями. Кровь прилила ко всем местам, до которых она когда-либо дотрагивалась. Он был ошеломлен собственной реакцией. Его тело жаждало ее. Что это с ним, черт возьми?
Он с трудом подавил желание. Эта женщина предала его. Он не может позволить, чтобы им руководили инстинкты или эмоции. Это была бы еще более опасная ловушка.
Она прошла дальше, и ему потребовалось усилие оставаться безгласным. Мередит осмотрела стопку книг, лежащих на буфете, потом шагнула к нему.
Тристан повернул голову, чтобы видеть ее, дал знать, что наблюдает за ней. Она смешалась под его пристальным взглядом.
— Вы… У вас измученный вид, — мягко сказала она. — Вы ели?
Желваки заходили на его скулах.
— Вам не все равно?
Это было сказано с горечью, которая дала ей знать, что ее вопрос много для него значил.
— Конечно, не все равно. — В ее глазах было страдание, но настоящее ли? Или еще один обман?
— В самом деле? — Тристан сел и повернулся к ней. Одно быстрое движение — и он шагнул к ней. К его удивлению, Мередит не отпрянула от его гневного наступления, просто стояла и смотрела на него. Настороженная, но не испуганная.
Тристан остановился. Нет. Он больше не доставит ей удовольствия видеть его потерявшим самообладание. Он будет таким же собранным и бесчувственным, как она. Сейчас Мередит просто враг. Не имеет значения, как сильно горячая кровь влечет его к ней.
Он сложил руки на груди.
— Скажите мне, как вы покинули Кармайкл? — спросила она, чуть придвинувшись к нему.
— Все было спокойно, — сказал Тристан и с отвращением фыркнул: — И никто не удивился моему внезапному отъезду?
Мередит помедлила:
— Большинство гостей были разочарованы, но ни у кого не возникло подозрений.
— Даже у Филиппа? — вырвалось у него. Несмотря на оставленную им
Она побледнела, но не ответила. Молчание углубилось, и сердце у него упало.
— Мередит? — услышала она голос Тристана. Она тяжело вздохнула:
— После вашего отъезда Филипп становился проблемой. Он не поверил вашей записке и начал наводить справки. Чтобы сохранить секретность и шанс поймать Девлина, мы… мы изолировали его.
Тристана словно отбросило назад, ужас охватил его.
— Вы арестовали Филиппа?
Она молча кивнула.
— Но Филипп ведь ничего не сделал! — выкрикнул он.
Мередит поджала губы.
— Он знал о том, чем вы занимались. Он помогал вам. Чарли и другие агенты считают, что он мог бы дать информацию, которую вы не желаете сообщить.
Тристан провел по лицу ладонью. При мысли, что его друг оказался в тюрьме из-за него, ему стало нехорошо.
— И что же он? — спросил Тристан.
Мередит нахмурилась:
— Он молчит.
— Дурак! — рявкнул Тристан.
Филипп скорее пожертвует собой, чем выдаст его, Тристана, тайну. Он должен найти способ помочь другу.
— Скажите, а моя мать? Ее вы тоже арестовали?
Мередит побледнела:
— Разумеется, нет! Когда я виделась с ней, она была в полном здравии. Леди Кармайкл удивилась вашему внезапному отъезду, но считает, что это произошло из-за того, что я во второй раз вам отказала. Я не разубеждала ее. — Лицо Мередит исказилось, словно она припомнила что-то тягостное. — Она сразу уехала в Бат и полагает, что вы приедете туда к ней, как только ваши дела будут улажены. Ваша мать даже пригласила меня приехать погостить недели на две.
Он рассвирепел, гнев бушевал внутри его, вырываясь наружу.
— Она не знает, что пустила в курятник лису. — У Тристана непроизвольно сжимались и разжимались кулаки. — Я уверен, вы успокоили мою мать. Дали ей понять, что заботитесь о ней. Какой удар будет для нее узнать, какая вы на самом деле.
Мередит сжалась, будто он ударил ее, но тут же справилась с эмоциями.
— Я на самом деле беспокоюсь за нее, Тристан. Это не ложь.
Он недоверчиво засмеялся:
— Вы беспокоитесь за меня, беспокоитесь за мою мать. Вы заявляете о таких трогательных чувствах к нам, после чего губите нас, а также всех других членов семьи.
Пришла ее очередь излить гнев. В глазах Мередит полыхал огонь, напомнив ему, какими были у нее глаза в минуты высшего наслаждения. Он отбросил предательскую мысль. С этим покончено.
— Если кто и погубил вашу семью, то это вы сами, Тристан, — выпалила она. — Ваши, а не мои поступки стали причиной того, что вы оказались здесь.
Тристан сжался. В этом утверждении была своя правда. Много правды. И он долгое время готовил себя к возможности оказаться в таком положении. Он всегда знал, что его могут поймать. Посадить в тюрьму.