Странности нашего мозга

Джуан Стивен

Сколько нейронов мы теряем каждый день?

В последние десятилетия XX в. считалось, что каждый день мы теряем около 100 тысяч нейронов. Однако, по словам доктора Ларри Сквайра, такая оценка — «один из самых стойких мифов в нейробиологии». Сквайр добавляет, что мозг действительно ежедневно теряет некоторое количество клеток, но не так много. Он указывает, что невозможно точно подсчитать объем гибнущих нейронов. Это достигается только путем исследования под микроскопом срезов ткани мозга. К тому же вещества, использующиеся для хранения мозговой ткани в лабораторных условиях, сморщивают ее. ^{5}

Адаптивные способности мозга

Связи в мозге устанавливаются в ответ на внешние раздражители (особенно в течение первых трех лет жизни человека). Детский опыт, плохой он или хороший,

влияет на соединения, возникающие в мозге, и на связи нервной системы.

Откуда нам это известно? Исследование систем антистрессорных реакций организма объясняет, как внешний опыт влияет на формирование мозга ребенка. Одна из таких антистрессорных систем активируется, когда дети сталкиваются с физической или эмоциональной травмой. Работа этой системы влияет на производство стероидного гормона кортизола. Высокий уровень кортизола приводит к смерти мозговых клеток и снижению связей между ними в определенных областях мозга. В результате происходит уменьшение области мозга, играющей важную роль в обучении и запоминании. Очевидно, существует связь между физической или эмоциональной травмой и снижением способностей к обучению и развитию.

Но природа придумала способ ослабить отрицательное влияние этих стрессовых систем: он заключается в привязанности между детьми и теми, кто о них заботится, их родителями. Измерения уровня кортизола в детской слюне показывают, что дети, окруженные теплом и заботой, менее подвержены стрессам. У младенцев, имеющих сильную эмоциональную связь с родителями, уровень кортизола ниже.

Положительный опыт и забота могут благотворно повлиять на будущее ребенка, а отрицательный опыт и равнодушие действуют прямо противоположно. Дети, которыми пренебрегали или от которых отказались родители, не только чаще имеют трудности в обучении, но и не способны сопереживать и испытывать привязанность, а также в целом неохотно проявляют свои чувства. Переизбыток кортизола связан с ухудшением познавательных способностей и сложностями с адекватной, благоприятной реакцией на стрессовые ситуации. Здоровые отношения на ранних этапах жизни помогают создавать основу для взаимодействия с окружающим миром в зрелом возрасте.

В чем же заключается положительный опыт и забота? Ребенок нуждается в теплых эмоциональных отношениях между ним, взрослыми и детьми в родном доме, а также в наличии соответствующих его возрасту стимулов для развития. ^{6}

ГЛАВА 2

Синдром Аспергера: беда тех, кто не способен чувствовать

21-летний Джон регулярно и жестоко избивал 71-летнюю Бетти, свою сожительницу. Соседи этой пары, жившей в пригороде Лондона, постоянно жаловались на крики женщины. В конце концов полиция увезла Джона в психиатрическую клинику. При обследовании юноша с готовностью и безо всякого смущения подтвердил факт нападений. Было очевидно, что молодой человек не понимал, какую боль причинял Бетти.

Случай Джона уже известен в психиатрии. Дело в том, что юноша страдал от заболевания, названного по имени Ганса Аспергера, детского психиатра из Вены, исследовавшего движение молодых нацистов. Синдром Аспергера впервые был выявлен в 1940-х гг. При наличии этого заболевания человек не способен сопереживать, он не имеет представления о том, что у других людей тоже есть чувства.

Записи доктора Саймона Барон-Коэна, психиатра Джона, раскрывают нам подробности этой истории.

Обращение в клинику.Отец отправил 21-летнего Джона в детское отделение лондонской больницы Модсли, чтобы выяснить, не страдает ли его сын аутизмом. Среди проблем Джона он перечислил следующие: 1) трудности в общении; 2) тяжелая адаптация к переменам; 3) чрезмерный интерес к своей челюсти; 4) жестокость по отношению к одной пожилой даме; 5) неспособность вписаться в какую-либо социальную группу. Навязчивый интерес к челюсти и жестокость возникли недавно, остальные проблемы появились раньше. Некоторое время назад акт агрессии привел Джона в психиатрическую палату для взрослых, что совсем сбило его с толку.

История развития болезни.Беременность и роды матери Джона проходили нормально. В детстве сын не пытался завоевать родительскую любовь. В три года, по словам родственников, он часто хлопал в ладоши. Его речь была вполне нормальной, хотя у него всегда возникали сложности с говорением (это наблюдается и сейчас). Ребенком он демонстрировал необычную способность заучивать словесный материал, к примеру списки чего-нибудь. Отец Джона говорил, что сын мог выучить наизусть «Хит-парад-40», а также подробно перечислить особенности машин, характеристики двигателей, технические инструкции и тому подобные тексты. Отец мальчика называл эту способность поразительным запоминанием. Джон знал частоту волн любой радиостанции и время каждой передачи. По словам отца, мальчику

всегда не хватало понимания того, что чувствуют окружающие. Он не играл в ролевые игры и не любил головоломки, предпочитая чтение и однообразные занятия. От людей Джон старался держаться подальше. Физически он был развит негармонично. В 11 лет он расстраивался, кричал и плакал, если происходили изменения в его привычном распорядке дня. Иногда мастурбировал на людях. Джон ходил в обычную школу и справлялся с учебой. Он сдал три экзамена первого уровня сложности и пять для получения свидетельства о среднем образовании. Отец объяснял успехи сына во французском и немецком языках зубрением и способностью запоминать длинные списки слов. В школе отношения Джона с ровесниками всегда были напряженными. Он не завершил сдачу экзаменов второго уровня, хотя его учитель считал, что это вполне возможно.

Основные события жизни и история семьи.Отец Джона сделал успешную карьеру; у него четверо сыновей, из которых Джон — самый младший. Его мать была лингвистом, преподавала и, по рассказам супруга, страдала приступами депрессии, которыми боялась причинить вред членам своей семьи. Она покончила с собой, когда Джону было одиннадцать. Судя по всему, мальчик видел свою мать мертвой, но довольно спокойно отреагировал на ее смерть; свои чувства относительно ее кончины он описывает как «беспокойство».

Позже у Джона было много снов о том, что его мать жива.

Отец женился вновь, когда Джону исполнилось пятнадцать. Как рассказывал отец, мачеха ненавидела мальчика, а он регулярно ломал ее вещи и сбегал из дома. В шестнадцать лет юноша пытался выпрыгнуть из окна. В семнадцать был арестован за воровство и доставлен полицией домой. После этого он отправился жить к своей тете и работал в оранжерее. Во время визита отца Джон разбил молотком его машину и мотоцикл. В девятнадцать лет его отправили работать в гостиницу на испытательный срок, где, по свидетельствам очевидцев, юноша демонстрировал ненормальное поведение: например, постоянно смотрелся в зеркало и размазывал по стенам испражнения. Потом Джон вернулся к тете, но вскоре переехал к ее знакомой, 71-летней Берте, которую называл своей подругой. Они прожили вместе четыре года, и он часто нападал на нее, в результате чего дважды побывал в местной психиатрической клинике, где находится и в настоящее время. Недавно он заявил, что выглядит как оборотень. ^{7}

Барон-Коэн считает, что многие преступники наверняка страдают синдромом Аспергера. Эти люди, утверждает доктор, не нарочно проявляют асоциальное поведение — так работает их мозг. Следовательно, их нужно лечить как психически нездоровых людей, а не заключать в тюрьму за правонарушения. К больным синдромом Аспергера необходимо относиться так же, как к клептоманам и пироманам: преступны их действия, но не намерения.

Более того, Барон-Коэн полагает, что мы, вероятно, недооцениваем общее количество страдающих синдромом Аспергера:

«У многих людей, попадающих в поле зрения правоохранительных органов из за склонности к насилию, может быть синдром Аспергера. Следует выяснить, каков процент страдающих им среди заключенных». ^{7}

Помимо отсутствия способности любить и ощущать любовь к себе со стороны окружающих такие люди практически не могут поддерживать отношения. Попытки ближе пообщаться с больными синдромом Аспергера обычно заканчиваются неудачей. Доктор Эдвард Сасман говорит: «Одним из признаков синдрома Аспергера можно считать чрезвычайно трудную социальную адаптацию». ^{10} Эта проблема часто приводит к агрессивному поведению, выражающемуся, например, в стремлении к поджогам. ^{11}

С раннего детства у таких больных нередко наблюдаются плохое развитие речи и сложности в использовании невербальных средств общения (к примеру, они не реагируют на выражение лица другого человека), неуклюжесть, плохая координация движений и неправильная осанка. ^{12} К тому же у них отсутствует воображение и наблюдаются патологические увлечения чем-либо, например запоминанием расписания автобусов и поездов или составлением любого рода списков. Сасман объясняет:

«…заметной приметой синдрома является непомерный интерес ребенка к любимой теме, например динозавры, генеалогия или насилие, сексуальность; он может разговаривать об этом подолгу и в неподходящее время, часто монотонно или в неестественной манере. Ребенок не замечает, не понимает свою странность, не обращает внимания на попытки других остановить его. Часто он избегает зрительного контакта, проявляет исключительное любопытство к окружающему миру. Ребенок может запоминать многочисленные факты и глубоко вникать в их значение». ^{10}