Шрифт:
Дмитрий МАНСУРОВ
Цикл
Странные фантазии
Страхи
Старое зеркало
Стресс
Пенсионер 2035
Пособие для начинающего инспекторолова
Обо всем для поколения Интернет
Страхи
Дворник у здания снег убирает,
А сверху сосульки тихонько так тают.
Сосульки растают и вниз ломанутся.
И сразу кошмары и ужас начнутся...
Старое зеркало
Солнце выглянуло из-за плывущего в неизвестность облака и осветило пробуждающуюся деревню. Красный петух Громовик взлетел на
– Господи!!! Да что же это делается??? Черти в зеркале!!! За какие грехи ты мне их показываешь??? Что я тебе такого сделал???
Из сарая вышла его жена, держа в руке пустую миску, половина содержимого которой находилось на полу в сарае, а вторая половина - на сравнительно недавно чистом фартуке.
– Ты чего раскричался, старый ты пень!
– заворчала она.
– Я же чуть не померла от страха!
– Черти в зеркале!
– прокричал старик.
– Желтые и зубастые!
– Какие еще черти?
– не поверила старуха.
– Да тебе спьяну что угодно привидеться может!
– Трезвый я, трезвый!
– обиделся старик.
– Не веришь, сама посмотри! Иди, проверь!!!
– И проверю!
– старушка отодвинула старика от входа и добавила, - Ну, если там ничего нет, то я тебе такую скалочную зарядку устрою...
Дверь громко захлопнулась.
Старик уселся на ступеньки, поежился и нервно принялся заворачивать самокрутку. Табак упорно не желал ложиться, куда положено, рассыпаясь в непослушных руках.
Петух убедился, что человек не намерен больше голосить громче его и приготовился кукарекнуть повторно.
Кое-как старик свернул самокрутку, и тот момент, когда он пытался прикурить, из дома донесcя пронзительный женский визг. Старик от неожиданности вздрогнул, самокрутка упала на землю и рассыпалась. Он воздал небу руки и довольно недовольно спросил:
– Я прав! Господи, но самокрутку-то за что?
Дверь с еще большим шумом отворилась, старушка выбежала на крыльцо, столкнув старика, растянувшегося на бывшей самокрутке, набрала в легкие побольше воздуха, и деревня содрогнулась от ее пронзительного крика.
– АААААААААААААААААААААААААААААААААААААА!!!
Кукарекнувший именно в этот момент петух не услышал своего голоса. Протестующе замахав крыльями, он, крайне недовольный появлением конкуренции, стал ждать, пока люди вдоволь накричатся и позволят, наконец, накричаться ему.
Насмерть перепуганные пронзительным криком, из соседних домов выскочили до зубов вооруженные столовыми приборами, сковородками и скалками соседи, намереваясь выяснить причину диких воплей и надавать тумаков в случае ложной тревоги.
– Хорошо неделя начинается!
– проворчал старик, пытаясь свернуть вторую самокрутку.
Соседи толпой смотрели на зеркало, шумно обсуждающее происходящее в нем. А в нем происходили два квартирулля, играющие в странную игру и довольно рычаще-хрюкающие. Два шарокубика метались от палок в их руках к стене и обратно, меняя при этом свой цвет и форму.
– Играются!
– всплеснула руками Настасья Никитична.
– Черти, а играются!
– Никакие это не черти!
– возразил Коляныч.
– Черти выглядят по-другому. Они даже не такие цветные.
– Конечно!
– усмехнулась Валентина Михайловна.
– Тебе-то точно можно верить, ведь ты же их каждый вечер просишь за второй бутылкой в сельмаг сбегать.
– Не каждый!
– возразил Коляныч.
– Раз в неделю. Имею полное на это право.
– Посылать чертей?
– Пить по две бутылки. А они, черти, ни разу мне ее не приносили! Я им деньги даю, а они с ними сбегают!
– Сбегают, сбегают!
– подтвердила его жена, которую он и принимал за чертей как раз после первой выпитой бутылки. Деньги на выпивку она прятала в фартук, выходила из комнаты и перепрятывала в потайной от мужа шкатулке, а на крики мужа неизменно отвечала:
– Да побежали они, побежали!
И Коляныч ждал, радуясь тому, что втайне от жены нашел когда-то волшебную шкатулку с вечно пополняющимися непонятно откуда деньгами.
Хозяева тем временем сидели на крыльце и думали, что же им теперь делать со странным зеркалом?
– В церковь надо сходить!
– предложила старушка.
– Наваждение и закончится.
– Какое это наваждение, если его видят все?
– возразил старик.
– Не спорь, я в этом больше тебя разбираюсь.
Старик затянулся, выпустил три кольца, полюбовался на их разрастание и растворение, и сказал:
– Ладно, пошли!
Церковь находилась в конце деревни, на невысоком холмике перед тихой речушкой с ласковым названием Ивушка. Туда и отправилась делегация с зеркалом. Священник, услышав шум толпы, выглянул в окно и вышел навстречу, попытавшись найти причину неожиданного шествия, да еще в ранее время.
Впереди шли старик со старушкой, катившие перед собой на тележке прямоугольник, похожий на обычное прямоугольное зеркало. Однако, вместо отражения деревни, леса, церкви, неба и солнца, в нем отражалось что-то не из этой местности.
– Не иначе, телевизор из Японии привезли?
– предположил священник. Надо же!
Отсутствие шнура его несколько озадачило. Он знал, что японцы, а теперь и корейцы, переплюнув кое-где первых, способны сделать телевизор на солнечных батарейках, но стоить такое чудо будет столько, сколько стоит вся деревня плюс церковь плюс земли плюс воздушное пространство над ним. И, насколько он знал, способные выложить энную сумму люди живут, как минимум, в областном центре. А державшая телевизор Анна Мелентьевна и Михаил Борисович на подобных людей никак не тянули.