Странные игры
Шрифт:
– Как ты? – спросил Итан вполголоса, когда они повернули к палате Робин.
– Как-нибудь справлюсь. Хотелось бы только верить, что психическое состояние пациентки улучшилось.
Он ограничился пожатием плеч. Зоя нашла забавным тот факт, что он принимает претензии Робин на шестое чувство так же безмятежно, как и ее собственные. Должно быть, он готов был мириться с метафизической стороной вещей до тех пор, пока не приходится в нее вдаваться.
И очень может быть, он прав. Никто, даже самый матерый метафизик, не может сказать, где проходит граница между
Если подумать, она и сама в последнее время не рвется доказывать свое. Это не измена своим убеждениям, просто житейская мудрость.
Накануне, когда они с Итаном ждали окончания операции, время тянулось бесконечно. Им пришлось провести его на открытой террасе, иначе ей бы ни за что не выдержать такой порции негативной энергии.
Наконец появился хирург с известием, что операция прошла успешно, однако когда позже в тот день их ненадолго впустили в палату Робин, сразу стало ясно, что психологически она далеко не в лучшем состоянии.
– Я ничего не слышу! Ничего не ощущаю! – Она стиснула руку Зои, с мольбой глядя на нее сквозь слезы. – Это же больница, стены должны быть пропитаны всевозможными отрицательными эмоциями, но для меня они молчат!
– Ради Бога, вам же только что сделали операцию на мозге. Дайте себе время.
Ночью Зоя не спала – раздумывала над тем, какова доля истины в том, что она сказала Робин. Однажды исчезнув, способно ли шестое чувство восстановиться? Этого не знал никто.
Одно было ясно: нет никакого смысла, да и неосторожно, расспрашивать нейрохирурга о том, насколько такая операция влияет на сверхъестественные способности пациента. Доктор Гранж был как будто добрый человек, а уж хирург просто блестящий, но вероятность того, что подобно Итану он приемлет то, что необъяснимо с точки зрения науки, стремилась к нулю…
Окна в палате были затемнены, но солнце просачивалось сквозь жалюзи, наполняя помещение золотистым сиянием. Первым, что бросилось в глаза Зое, была улыбка на губах Робин, полусидевшей в подушках, с головой, обмотанной бинтами. Благослови Бог человека, который способен улыбаться на другой день после операции на мозге! Зое пришло в голову, что как раз эта черта и отличает прирожденного менеджера.
Она не сразу поняла, что Робин не одна. Чуть в стороне от постели Зоя заметила очень пожилую пару: мужчину в кресле-каталке и женщину, тяжело опиравшуюся на трость. На скрюченных пальцах старушки блестели кольца с бриллиантами чуть поменьше автомобильных фар.
– Зоя, Итан, позвольте вам представить супругов Шипли, владельцев Каса-де-Оро.
Поворачивая голову, Робин поморщилась от боли, но улыбка на ее губах не померкла.
– Рада познакомиться. – Миссис Шипли с королевским достоинством склонила голову.
– Мы взяли на себя труд лично уведомить мисс Дункан, что место менеджера Каса-де-Оро остается за ней до полного выздоровления, – сказал мистер Шипли.
– Узнав об операции, мы первым делом посетили Уисперинг-Спрингз, так сказать, с инспекторским визитом. Перемена показалась нам столь разительной, что мы не можем нарадоваться на теперешнего менеджера Каса-де-Оро. Знаете, мы ведь собирались избавиться от комплекса как от нерентабельного. Теперь об этом не может быть и речи.
– Жаль, что другие жилые дома из числа нашей недвижимости не могут похвастаться столь прекрасным менеджментом. Мы намерены повысить мисс Дункан жалованье, когда она снова выйдет на работу.
– Хупер из квартиры 1-Б будет вне себя от восторга, – тихонько заметил Итан.
От двери послышалось шуршание. Зоя посмотрела в ту сторону и увидела, что в палату вплывает букет таких чудовищных размеров, что невозможно разглядеть, кто его держит. Когда он оказался внутри, из-за цветов выглянула весьма знакомая физиономия.
– Чуть черта помяни, он уж тут! – добавил Итан еще тише.
– Всем привет! – Не зная, как будет принят, Хупер обвел собравшихся неуверенным взглядом.
– Кого я вижу! Мистер Хупер! – воскликнула Робин, улыбаясь еще шире. – Неужто вы здесь только ради меня?
– Ради вас, – галантно ответствовал тот. – Я не знал, что вы больны, и как только прошел слух об операции, поспешил выразить сочувствие и пожелания скорейшего выздоровления. Видите ли, не так давно я сам прошел через очень тяжелую операцию и до сих пор не могу избавиться от тягостных воспоминаний. – Он повел букетом, который, должно быть, оттягивал ему руки. – Надеюсь, цветы придутся кстати.
– Они прекрасны! – с энтузиазмом заверила Робин. – Как, даже в корзине? Очень мило с вашей стороны. Я не привыкла к подобным знакам внимания. Огромное вам спасибо!
– Я рад, – просиял Хупер, водрузил корзину с цветами на стол и попятился к двери. – Ну, мне пора. Поскорее возвращайтесь в Каса-де-Оро. Нам всем вас очень недостает.
Когда он вышел, Зоя из деликатности откашлялась.
– Как самочувствие, Робин? – спросила она, прерывая счастливый транс, в котором та разглядывала цветы.
– Немного побаливает, – рассеянно ответила Робин и тут же улыбнулась опять. – Все возвращается на круги своя, в точности как вы и предсказывали. – Она повела глазами на стену. – Не чаю отсюда убраться!
– Ясное дело, – усмехнулась Зоя.
Глава 44
Синглтон откинулся на стуле, сдвинул очки на лоб и с подозрением посмотрел на Джеффа и Тео.
– У вас такой странный вид, ребята. Вам что-нибудь от меня нужно?
– Нужно, – сказал Тео. – Чтобы ты позвал маму на свидание!
– Да, на свидание, – с вызовом повторил Джефф. – Ты что, не знаешь, что это такое? Это когда вместе идут в кино или еще куда-нибудь.
– А почему вы решили, что я должен ее позвать? – прищурился Синглтон.
– Потому что самое время, – с апломбом ответил мальчик, явно повторяя фразу из какого-то фильма.
– Если ты стесняешься, мы с братом тоже можем пойти, – добавил Тео. – Перед кино зайдем в пиццерию, а потом…
– Не будь тупицей, – снисходительно перебил Джефф. – Если мы пойдем тоже, это уже будет не свидание.