Странные приключения Ионы Шекета. Книга 1
Шрифт:
Я прошу у читателя прощения. Описать словами то, что я испытал в последовавшие три минуты, у меня нет никакой возможности. Согласитесь, накакая бумага и никакое компьютерное пространство не выдержит, если рассказывать об одновременной жизни в пятидесяти шести мирах — именно столько вкатил мне Соль-Си-До-Фа-диез, будь он неладен!
Когда аппарат отключился, я помнил только то, что это было кошмарно, замечательно, волнующе, отвратительно, великолепно и подло. Все остальное смешалось в цвете, породив полную белизну в воспоминании. И в звуке смешалось тоже, отчего возник шум, который, должно быть, существовал до того, как Господь сотворил Вселенную из хаоса.
Несколько минут (а может — час?)
— Включите-ка аппарат на минутку, — обратился я к Соль-Си-До-Фа-диезу, и когда воодушевленный изобретатель вновь дрыгнул своими конечностями, я мгновенно нащупал (интересно, в каком из миров мои ощущения в тот момент находились?) гладкую поверхность аппарата, надавил на нее всем весом, ощутил хруст и… не успел перескочить в другой мир.
Передо мной была палата Соль-Си-До-Фа-диеза, а сам пациент неподвижно застыл посреди комнаты — ну просто столик, да и только.
— Вы его убили, Шекет! — гневным шепотом произнес Пук Дан Шай, стоявший рядом со мной.
— Я его вылечил, — буркнул я. — И спас мир от изобретения, которое могло бы нас просто уничтожить. Ведь, по сути, этот Соль-Си-До-Фа-диез изобрел такой наркотик, от которого нет спасения. Жить в миллионах миров одновременно!
— Вы его убили, Шекет, — продолжал повторять Пук Дан Шай. — Зачем вы это сделали?
Ну что я мог объяснить? Я молча отодвинул главврача от двери и вернулся на Цереру с сознанием выполненного долга. Не прошло и часа, как мне сообщили, что я уволен, поскольку превысил полномочия. Я ведь эксперт по безумным изобретениям, верно? Почему же я взялся лечить галактическую шизофрению и довел пациента до летального исхода?
Надеюсь, что читатель, которому я рассказал все, что действительно произошло в палате Соль-Си-До-Фа-диеза, не станет обвинять меня в том, в чем я невиновен. К тому же, я вовсе не жалел, что расстался с Институтом безумных изобретений, ведь это позволило мне вернуться к деятельности, которую я так любил много лет назад.
Часть третья. Иона Шекет — звездный разведчик
ГЕНЕТИЧЕСКИЙ ШПИОН
В жизни моей случались события, о которых я давно хотел рассказать, но не мог, поскольку давал в свое время честное слово не разглашать тайн, мне не принадлежавших. Честное слово, будучи произнесено вслух, накрепко впечатывается в память — получше иного постороннего внушения. И освободить себя от данного кому-то слова невозможно — вы наверняка знаете, как действует этот механизм самовнушения: только тот, кому вы дали слово, может произнести пароль и позволить вам не только вспоминать славные подвиги, но и рассказать о них читателям.
Теперь вы понимаете, почему я не мог раньше времени поведать ни об операции на Шурмаге-3, ни о расследовании на Идругасе-6, ни даже о деле Батры Подлого на Марсианском Сырте? Вчера, к моему удовольствию, истек тридцатилетний срок давности (да-да, столько уже лет прошло с того дня, когда я ушел из Внешней разведки, а с того времени, как я начал там работать, миновало аж сорок лет — срок немалый!), и сам Офер Баркан сказал мне при личной встрече:
— Господин Шекет, вы свободны не только помнить, но и рассказывать. Красная сигма мерцает над оврагом сердца!
Не думайте, что Баркан спятил — он всего лишь произнес контрольную освобождающую фразу. Такие фразы всегда бессмысленны, ведь никто не должен даже случайно произнести в моем присутствии этого словосочетания!
Я вышел из кабинета руководителя Внешней разведки Соединенных Штатов Израиля и вынужден был присесть в кресло, стоявшее в холле: мне так хотелось немедленно
— Ты знаешь, что такое дело Батры Подлого? А об операции на Шурмаге-три слышал? Нет? Естественно! Так вот, записывай и, главное, не забывай исправлять ошибки, а то я буду торопиться и потому время от времени употреблять слова, не всегда соответствующие смыслу. Понятно?
— Нет, — бодро отозвался компьютер. — Приступим, я готов.
Так с ним всегда — он готов выполнять любое мое распоряжение, совершенно порой не понимая, чего я, собственно, хочу.
— Итак, — начал я, — в две тысячи сорок третьем года меня вызвали в Агентурный отдел Внешней разведки Соединенных Штатов Израиля. Мой десятилетний контракт со Зман-патрулем недавно закончился, и я не то чтобы искал работу, но присматривался к возможным вариантам собственного будущего. Был я тогда молод, мне исполнилось тридцать два, и, к тому же, женат на Далии — историю нашей женитьбы я уже рассказывал, как и историю нашего расставания, произошедшего в космосе много лет спустя. Далия, продолжавшая служить в Зман-патруле, оставляла меня, уходя в прошлое на боевые задания, и я не знал, чем себя занять, поэтому приглашение в Агентурный отдел оказалось как нельзя кстати. Впрочем, получив дискет-уведомление, я, как сейчас помню, был озадачен. Неужели разведчики недовольны моими действиями в недавнем прошлом — к примеру, тем обстоятельством, что я лично оккупировал Вашингтон, и это не понравилось тем, кто в Иерусалиме творил внешнюю политику наших Соединенных Штатов? А вдруг я совершил настолько серьезный проступок, что меня посадят в тюрьму?
Обуреваемый сомнениями, я прибыл в назначенное время в офис Агентурного отдела — шарообразное здание, висевшее над набережной Яркон на высоте трехсот метров. С нижнего уровня меня проводили на верхний, а там меня встретил майор Лившиц, ныне известный политический деятель, а в те давние годы начальник Агентурного отдела Службы внешней разведки.
— Шекет, — сказал он, — мы внимательно следим за вашей карьерой. Ваша служба в Зман-патруле нас заинтересовала. Мы знаем, что сейчас вы ищете такую работу, где ваши таланты могли бы проявиться наиболее эффектным образом. Так вот, есть предложение. Нам нужен агент на планете Рувдан-4.
— С проживанием? — уточнил я. — Или наездами?
— Как получится, — пожал плечами майор. — Сейчас, пока вы не дали честного слова не раскрывать наших секретов, я, естественно, ничего вам сказать не могу.
— А если я дам честное слово, — задумчиво произнес я, — то мне придется соглашаться на ваши условия…
— Конечно, — кивнул майор. — Но таковы правила игры. Безопасность Соединенных Штатов Израиля превыше всего. Итак?
— Согласен, — сказал я.
Так я стал агентом внешней разведки и оставался им на протяжении десяти лет, о чем ни разу не пожалел, несмотря на то, что обязан был столько времени держать язык за зубами.
Точнее говоря, агентом я, конечно, стал далеко не сразу, но обучение все же оказалось не слишком долгим — помогла тренировка, полученная в Зман-патруле. В один прекрасный день (день действительно был прекрасным — сентябрь, ясно, тепло, сезон туризма со всех планет Системы) майор Лившиц вызвал меня опять в свой кабинет и сказал:
— Итак, Шекет, завтра вы полетите на Рувдан-4. Ваша задача: активизировать агента. Вы отправитесь под своим именем как турист, между Землей и Рувданом налаженный туристический обмен. Вы найдете аборигена по имени Четвертый-Сир-банклат, ему сейчас должно быть семнадцать лет, и активизируете его как агента Соединенных Штатов Израиля.