Странные жители странного города
Шрифт:
Катя в ужасе проснулась, посмотрела секунд тридцать прямо перед собой, потом вскочила с кровати, выпрыгнула в открытое окно (подумаешь, третий этаж!) и побежала на звук.
Такое поведение было странным для нее – она уже давно привыкла к таким воплями и не слышала их сквозь сон. Что ни говори, а для жителей окраин нечеловеческие вопли были привычным делом, ведь на окраинах они раздавались чуть-чуть чаще, чем в спальных районах, чуть чаще, чем в центре и в пятнадцать раз реже, чем в Ужасном Лесу (что, собственно, неудивительно – очень немногие обитатели Ужасного Леса являются людьми, поэтому большинство из них способно
Когда Катя добежала до места, там уже никого не было, только медленно кружились большие ярко-зеленые светлячки. Она пожала плечами и не спеша пошла домой. Светлячки окружили ее, но она высокомерно делала вид, что не замечает их. Позади нее появился призрачный силуэт и, уже протянув к ней руки, заметил выражение высокомерия на ее лице, принял его на свой счет и исчез. Ночь была летняя и прохладная. Легкий ветер раздувал ее белую ночную рубашку, а хлопки шлепанцев эхом разносились на большое расстояние, и за ней эскортом летели большие зеленые светлячки.
Утром она проснулась с ощущением тоски, а, когда вспомнила, что ее вызвало – прибавилось непонятное отвращение.
В течение недели неприятные чувства понемногу рассеялись, спала она спокойно и воплей больше не слышала.
15.06.2005
Под знаком редкостной крысы
Ему всю жизнь не везло в любви. Не везло, главным образом, потому, что он всегда считал, что учеба важнее. Правда, девушки, которые на него заглядывались считали иначе, но он их совсем не замечал.
Но, чтобы не повезло так, как в этот раз – такого с ним еще никогда не случалось.
Учебу он успешно завершил прошлой весной. Теперь он работал ассистентом на одной из кафедр родного физмата и преподавал физику в школе неподалеку от дома. Еще он намеревался сделать множество научных открытий, к двум из которых сейчас был близок как никогда… и был страстно и безнадежно влюблен.
Страстным он был всю жизнь, но влюбчивым не был никогда, а тут… его всегда трезвый рассудок был бессилен.
Влюблен он был, скорее всего, не взаимно (точно он не знал и ужасно мучался). Да и надеяться на взаимность ему не позволяла совесть, но он все равно надеялся.
Дело в том, что его возлюбленная училась в той же школе, где он работал. Прошлой весной она с большим трудом была переведена в одиннадцатый класс.
Она словно бы олицетворяла собой все, что он никогда не делал. Она любила тяжелый рок и слушала его в плеере на всех уроках. К тому же она была весьма и весьма хулиганистой. Об ее прошлых выходках ходили легенды, а нынешние изумляли его с завидной регулярностью. О будущем она явно не думала и до учебы снисходила редко, как и до посещения школы. В прочем, посещения носили характер скорее формальный. По крайней мере, судя по его урокам, на которых она регулярно рассказывала соседке по парте, где она вчера была и что там делала. В общем, есть от чего сойти с ума всегдашнему пай-мальчику.
И религия, к которой она вроде бы формально принадлежала была не та, что у него. А для него это было очень важно – он был очень религиозным. А религия, как известно, может то, что не под силу, да и не пришло бы в голову ни одному Богу. Она может деспотично запретить представителям разных конфессий любить друг друга. И он страдал.
Внешне она тоже совсем не походила ни на идеал, ни на красавицу. Да и до симпатичной девушки ей было далеко. Она была бледная, ужасно бледная: короткие, почти совсем белые волосы, бледная кожа, бледные тонкие губы, хрупкое телосложение. Любимый цвет одежды (черный), только подчеркивал ее неяркость. И глаза у нее были бледно-голубые, тоже блеклые, если бы не взгляд – буравящий, дерзко-вызывающий. Этот взгляд снился ему каждую ночь. Она была неземным существом для него.
А еще она – едва ли не единственная из двадцати пяти девочек двух в конец, обнаглевших одиннадцатых классов не строила ему глазки на уроках. И это только возвышало ее в его глазах.
И вот однажды она пропала. Конечно, прогулять четыре дня занятий было для нее обычным делом. И все бы ничего, если бы четыре дня назад она не решила прогуляться по Ужасному лесу. Очередная ее безумная выходка.
С ней тогда были три ее подруги. В условленное время она разошлись по лесу в разные стороны и договорились вернуться через три часа. Они на что-то поспорили, и девочки теперь недоумевали, зачем они это сделали. Через три часа они вернулись, а она нет. Конечно же, сразу забили тревогу. Милиция прочесывала Ужасный Лес, но пока безуспешно.
Он узнал о случившемся на четвертый день. Его тут же посетила нехорошая догадка, и он понял, что сам должен отправиться на поиски. Ради ее жизни, ради их несвершившейся любви – должен!
На всякий случай он оставил в двери записку, где указал, куда он ушел, и направился в сторону Ужасного Леса.
Сначала он прошел по парку, и его нехорошая догадка тут же подтвердилась: милиция старательно прочесывала парк – соваться в Ужасный Лес они боялись.
Он пока не боялся. Он был настроен решительно и смело шел в сторону Ужасного Леса. Чем дальше он туда заходил, тем выше, корявее и страшнее становились деревья. Парк был молодой частью Ужасного Леса, поэтому столь жуткого впечатления не производил. Идти стало мягко – под ногами появился густой темно-зеленый мох.
Он не заметил, как цепочка с религиозным символом на его шее расстегнулась и, скользнув вниз по одежде, упала на мягкий мох. Теперь там лежало две цепочки – девушка, которую он искал, зашла в Лес в этом же месте. Не подумайте, Лес не был во власти дьявола, наоборот – он ему злостно не подчинялся; но жители Леса любили смущать незваных гостей, поэтому религиозные символы снимали со всех без исключения, при выходе из Леса (если таковой состоится) возвращали в целости и сохранности.
Кстати, о дьяволе: невдалеке он услышал женский голос. Красивый, высокий голос, поющий песню по-английски. Дикую песню, в которой часто встречались слова «hell» и «devil». Голос был конечно красивый, но совсем не приятный.
Вскоре он увидел и обладательницу голоса: навстречу ему шла женщина. Она была безумно красива, весела и спокойна. Похоже, она не ощущала висевшей в воздухе угрозы и чувствовала себя здесь как дома. На голове у нее был венок из лилий, а в руках – букет больших, красивых цветов. Букет и венок слегка светились в сумраке.
Заметив его, она замолчала и хищно улыбнулась.
– Здравствуй, солнышко.
– Здравствуйте.
– Что ты здесь делаешь так поздно?
– Я ищу…
– Не меня, случайно? А-то вот она я – уже нашлась!