Странный доктор
Шрифт:
Тысячная. Письма получает?
Гаркуша. Получает, но не густо. Без волнениев письма.
Тысячная. А ты откуда знаешь?
Гаркуша. Бросает письма на подоконник, а я в свободное время почитываю.
Тысячная. Газеты надо читать, бабушка.
Гаркуша. А я и газеты и письма. Мои-то детишки редко пишут, вот я ее письма и почитываю.
Тысячная. А говорят, ты добрая женщина.
Гаркуша.
Тысячная. Если бы добрая была, помогла бы одинокой женщине. И женское население в совхозе успокоила бы.
Гаркуша. А если увезет он ее с собой?
Тысячная. Подберем другой кадр на основе полученного опыта. И у меня культработа перестала бы страдать. А то вместо того чтобы в Дом культуры идти, такую дома культуру наводят, что все лекции по боку идут. Помоги, Пелагея Терентьевна...
Гаркуша. Так надо ж ее спросить.
Тысячная. А чего ее спрашивать? Хата же твоя.
Гаркуша. Хата-то моя, да совесть кроме хаты у меня еще имеется. Я совсем было на тот свет собралась с воспалением легких, а она вернула... Сама ночи не спала. Вот с Марией Петровной договорюсь, тогда и скажу.
Тысячная. Закабалила она тебя своим лечением, бабушка. Скоро она придет?
Гаркуша. Должна бы уже.
Тысячная. Так я появлюсь за ответом в скорости. (Уходит.)
Гаркуша закрывает за ней дверь. Опять стучат.
Гаркуша. Кто там?
Голос Карася. Это я, бабушка, — Карась.
Гаркуша (открывая). Вот только Карася не хватало. С чем пришел?
Карась (входя с кошелкой в руках). С абрикосами, бабушка. Подарочек принес.
Гаркуша. Значит, решил побаловать старую абрикосами?
Карась. Да как сказать, бабушка... Вы тут в данное время вроде не одни живете. Так вот, значит, подарочек Марии Петровне... Ну и вам, конечно, по совместительству.
Гаркуша. А ты б ей прямо там, в полуклинике, и вручил бы.
Карась. Зачем же хрупкой женщине тяжести носить?
Гаркуша. А ей бы кто, может, и сюда принес.
Карась. Вот я и предусмотрел, с доставкой на дом. Абрикосики-то свеженькие, сам с дерева снимал, чтобы не повредить какой.
Гаркуша. Аккуратный ты.
Карась. Положено... Садовод все-таки... У фруктов организм, как у женщин, нежный, с ними надо осторожно обращаться.
Гаркуша. За что ж подношение такое?
Карась. Мария Петровна меня от малярии излечила. Как же не отметить такой факт?
Гаркуша. Памятливая у тебя голова.
Карась. На воздухе много нахожусь, ветром продувает.
Гаркуша. Оно и видно, что продувает... Выдуло из памяти, что малярии у нас почитай уже лет двадцать пять нет. С тех пор как болота высушили.
Карась. Малярия не малярия, а простуда случилась. Так передадите?
Гаркуша. Зачем передавать? Оставь на столе, заметит. Кошелку-то освободить?
Карась. Другим разом зайду. Только передайте Марии Петровне, что от Павла Федоровича Карася.
Гаркуша. Карась-то ты карась, да не там плаваешь.
Карась. Я не плаваю, я элементарную благодарность выражаю.
Гаркуша. Что ж, спасибо тебе, садовод. Передам благодарность твою.
Карась. Спасибо вам, бабушка. За корзинкой я другим разом зайду... Когда Мария Петровна сама дома будет. (Уходит.)
Гаркуша начинает пересыпать абрикосы на блюдо, но передумывает и сыплет их обратно в кошелку. Стук в дверь.
Гаркуша. Кто там?
Голос Елизаветы. Это я, бабушка, — Елизавета Карась.
Гаркуша. Началось движение. Заходи.
Елизавета (входя с узелком в руке). Здравствуйте, Пелагея Терентьевна.
Гаркуша. Здравствуй, Лизавета, здравствуй. С чем пришла?
Елизавета. С вопросиком пришла.
Гаркуша. А много вопросов?
Елизавета. Один, бабушка.
Гаркуша. И стоило из-за одного-то туфельки топтать?
Елизавета. Может, и не стоило, но для проверочки.
Гаркуша (ставя кошелку под стол). Задавай твой вопросик, а то у меня делов по дому много.
Елизавета. Может, мне пригрезилось, а может, и в реальности... Был у тебя сейчас мужик мой?
Гаркуша. Не помню.
Елизавета. Что ж ты, бабушка, совсем память потеряла?
Гаркуша. Болезнь у меня такая, склероз.
Елизавета. Хорошо тебе, докторша квартирует. Все болезни моментально, можно сказать, определяет. Так был у тебя муженек мой — Карась?