Странный мир (сборник)
Шрифт:
Теперь звуки начинают воплощаться в зрительные образы необыкновенной четкости и пластичности: в безграничную даль уплывают цветущие равнины, туда, где голубизна трав сливается с бледно-фиолетовой каймой неба. Светлые облака отбрасывают причудливые тени на зеленовато-лиловую гладь тихих озер. Навстречу солнечным лучам раскрываются лепестки причудливо ярких соцветий. Серебристая башня одиноко вздымается среди голубых равнин. Это «Вихрь»!… Вель видит его издалека, словно она сейчас не в своей тесной кабине внутри корабля, а снаружи, одна среди пустых равнин. Впрочем, нет, она не одна. Вокруг какие-то
«Как во сне, — думает Вель, — какая удивительная музыка! Ведь я же знаю, что это только музыка и навеянные ею образы того мира за бортом. Музыка, которая заставляет галлюцинировать».
Вель хочет освободиться от власти этих мелодий, снова почувствовать вокруг привычные стены своей кабины. Это нелегко. Музыка увлекает в неведомые дали. «Вихрь» уже где-то внизу. Вель парит над равнинами. Выше, выше… В тончайшие нити превращается узор рек. Потом все тонет в колеблющемся голубом тумане…
— Довольно, я не хочу, довольно! — кричит Вель, напрягая все силы, чтобы освободиться от власти этой необыкновенной музыки.
Туман постепенно рассеивается. Вель видит знакомые стены кабины. Дверь в коридор приоткрыта. Мягкий полумрак, тишина…
«Неужели это был сон? — думает Вель. — Какой странный сон…»
Но нет… Музыка, все та же музыка доносится издали. Вель начинает прислушиваться, и мелодия разрастается, словно приближаясь… Невозможно понять, где источник звуков. Экраны внутренней связи сейчас выключены. Может быть, Лур оставил открытой дверь аппаратной? Музыка то затихает, то снова усиливается. Кажется, она доносится из коридора. Странно только, что она звучит громче, стоит лишь сосредоточиться на ней. А может, все-таки галлюцинация? Или проделка Лура?…
Вель решительно встает. Задрапировавшись в покрывало, бесшумно выходит в коридор. Тихо поднимается по его спиралям. Так и есть, дверь в центральную аппаратную приоткрыта. Но музыки уже не слышно. Подкравшись к самому входу, Вель осторожно заглядывает в аппаратную. Лур сидит спиной к двери перед главным пультом управления, подперев руками голову. Задумался или дремлет?…
«Притворяется», — решает Вель.
Несколько бесшумных шагов, и она громко хлопает в ладоши над самой головой Лура. Он стремительно вскакивает, оборачивается, в глазах испуг. Испуг сменяется выражением недовольства.
— Ты? — говорит он резко. — Что за глупые шутки! Мало того, что твоя музыка мешает работать…
— Моя музыка?… Работать?… — Вель поражена.
— Конечно. Я готовлю программу для одной операции. — Лур кивает головой на маленькие цветные графики, разложенные перед пультом. — А ты, когда слушаешь музыку, могла бы подумать о товарищах.
— Значит, я ошиблась? — Вель все еще не может поверить. — Значит, не ты только что включал эту запись?
— Какую еще запись?
— Какая-то симфония… А может быть, не симфония… Прежде я никогда не слышала ее и не знала, что она у нас есть.
Чуть прищурившись, Лур испытующе смотрит Ведь в глаза. Потом
— Что ты такое выдумываешь? Снова дурачишь меня? Или… Хочешь, я приду к тебе после вахты?
— Нет. — Ведь резко вырывает руки. — Ты действительно не включал сейчас никаких записей?
— Слушай, мне это надоело, — взрывается Лур. — Что, собственно, тебе от меня надо?
— Дай слово, что ты ничего не включал, вот только что перед моим приходом.
— Что с тобой, Вель? — голос Лура снова становится мягким. — Ты, кажется, действительно взволнована… испугана. — Он пытается привлечь ее к себе.
— Нет, — Вель отстраняется, — совсем я не испугалась. Но ты не ответил на мой вопрос.
— Разве не ты сама только что включала какую-то запись? Она разносилась по всему кораблю. Что ты в ней нашла — отвратительная музыка.
— Значит, ты не включал, но слышал…
— Я же сказал. — Лур разводит руками. — Я сидел, зажав уши. Уже хотел выругать тебя, но ты пришла сама.
«Странно», — думает Вель. — А может быть, капитан? — говорит она вслух.
— Капитан, — смеется Лур. — Он давно спит. Вот смотри. — Лур включает один из экранов внутренней связи. — Кроме того, никому из нас троих, кроме тебя, не пришло бы в голову развлекаться такой какофонией.
— Какофонией?
— Конечно. Это была не музыка, а злобное завывание, без мелодии, с каким-то спазматическим ритмом. Кажется, лет сто назад на Земле сочиняли подобное. Удивляюсь твоему вкусу.
«Неужели все-таки галлюцинация? — думает Вель. — Раньше никогда не было ничего подобного, только тут…»
— Пожалуй, я пойду, — говорит она нерешительно.
— Можешь остаться. — Лур пожимает плечами. — Ты мне не мешаешь. А может, все-таки после вахты?…
— Нет, нет, — быстро прерывает Вель. — Я иду спать…
— Странно, — сказал за завтраком капитан, — очень странно. В одно и то же время вы слышали нечто совершенно разное. Надо было разбудить меня.
— Но это не повторилось. После разговора с Луром я больше ничего не слышала.
— Я тоже, — кивнул Лур.
— А приборы… ничего не фиксировали?
— Все было нормально.
— Гм… Надо быстрее кончать ремонт.
— Похоже на звуковые галлюцинации, не так ли?… — Вель вопросительно смотрит на капитана.
— Судя по твоему рассказу, не только звуковые. Сегодня ночью моя вахта. Проверим… А сейчас за работу.
— Может быть, вы начнете вдвоем с Вель, — Лур смущенно покусывает губы, — а я попробовал бы поймать несколько штук… здешней фауны… Выловить их из воды, конечно, не будет трудно. Я мигом… Вдруг они вечером действительно не появятся! А завтра мы, быть может…
— Мы пойдем вместе позднее. — Голос капитана звучит сухо. — Прежде ремонт, потом стрекозы…
— Я бы их вообще не трогала, — задумчиво говорит Вель. — Мы ничего не знаем о них… Ничего…
— Вот еще новости, — Лур с трудом сдерживает закипающее возмущение. Мы — исследователи. Хороши мы были бы, улетев отсюда с пустыми руками. На Земле, в Центральном музее космоса, выставлены коллекции, собранные сорока звездными экспедициями. Если бы все участники тех полетов рассуждали как ты, не стоило бы тратить человеческий труд и колоссальные средства на снаряжение экспедиций.