Странный мир, странная встреча
Шрифт:
Слушая его негромкий ровный баритон, Рей закрыла глаза и съежилась в кольце теплых, родных рук.
Две недели? Ей хотелось верить, очень хотелось! Папа… он ведь всегда был прав.
Учительница говорит, что фехтование – странное увлечение для девочки? Отец уверяет, что все нормально, а значит, к черту эту грымзу, мисс Уилфрид.
Брук Абрамс из средней школы утверждает, что с Рей что-то не так, потому что она не влюбилась в Джастина Тимберлейка? Но папа считает Тимберлейка жалким подобием мужчины. Следовательно, Брук, обзывающая Рей ледышкой, просто вычеркивается из
Они не сошлись во мнениях лишь один раз – в отношении Джейка, которого отец сразу невзлюбил, заявив, что тот не подходит Рей ни в качестве парня, ни, тем более, мужа. Рейла в первый раз в жизни пошла наперекор, заявив, что может самостоятельно выбрать, с кем ей проводить остаток жизни. Выбрала, блин. И, похоже, папа в очередной раз оказался прав: видимо, мозгов у неё действительно – кот наплакал.
Да, ночь прошла, как и действие её странного блондинистого «утешения», оставшегося в гостинице. От полного мрачной решительности «Пошел ты к черту, Джейк!» не осталось и следа. Хотелось спрятаться под одеялом и по возможности провести там остаток жизни.
А еще хотелось плакать.
– Прими душ и ложись спать, – Рик напоследок погладил дочь по плечу и, разжав объятия, поднялся с дивана. – Ничего лучше ты сейчас все равно не сделаешь. А вечером, когда я вернусь с работы, поговорим, – он улыбнулся и щелкнул Рей по носу. – Обещаю не читать лекций и воздержаться от фразы «Я же говорил».
Девушка вымучено улыбнулась, глядя на туфли, теперь валяющиеся на полу.
– Пап, я смогу его простить? – внезапно спросила она.
Рик, уже почти шагнувший в коридор, застыл в дверном проеме. Обернувшись, он с жалостью посмотрел на дочь.
– Не сможешь, – тихо, но уверенно сказал он. – Мне жаль, Снежинка, но ты очень похожа на свою мать – прощать ты не умеешь.
Девушка рассеянно кивнула, по-прежнему глядя в одну точку. Когда хлопнула дверь в папину комнату, она медленно поднялась с дивана и побрела к себе.
План прост – душ и спать, спать, спать, как можно дольше.
Две недели... Да, ей просто нужно время.
*
Прошла неделя.
Если учесть, что отец в то утро озвучил срок протяженностью в четырнадцать дней, после чего на Рейлу должно было снизойти благословенное осознание «все было к лучшему», уже миновала половина временного отрезка. Проблема в том, что легче почему-то не становилось.
Днем все было относительно нормально – работа, в которую девушка ушла с головой, отвлекала, времени на раздумья о собственной тяжкой доле не оставалось. По вечерам её пытался как-то отвлечь отец. Да, пожалуй, поход в парк аттракционов был слегка странной идеей, но, положа руку на сердце, Рей с удовольствием слопала три порции сахарной ваты, да и катание на Чертовом колесе – её вечная попытка побороть свою боязнь высоты – прошла на ура. Когда они с отцом снова оказались внизу, Рейла ощутила привычную гордость, что она может держать свой страх в узде. Да, конечно, она, как и всегда, сидела, зажмурившись, но ведь сидела же! И даже не визжала. Ну, почти.
Но вот ночью… Ночью неизменно становилось хуже.
Ей без конца снился огромный
Через пару дней к этому кошмару добавился еще один, знакомый с детства: вокруг неё бушует синее пламя, а Рейла стоит в центре этого костра, а вокруг абсолютно никого. Протянешь к пламени руку – оно взмывает вверх, позовешь на помощь – рев огня заглушает её крик. А папа далеко, она точно знает, и он не поможет ей – просто не успеет. Её никто не сможет спасти.
Так продолжалось почти всю неделю. Снова и снова Рей просыпалась, дрожа, как от озноба, пока в одну ночь её в привычном огненном круге она… оказалась не одна. И страх исчез, когда сильные руки легли на талию, и знакомый чуть хрипловатый голос, щекотнув дыханием ухо, осведомился: «Скучала, прелесть моя?». А развернувшись, она натолкнулась на знакомый чуть насмешливый взгляд серо-голубых глаз.
Рейла проснулась, рывком сев на кровати. Сердце бешено стучало где-то в горле и на попытку глубоко вздохнуть, чтобы хоть как-то успокоиться, не отреагировало. Подтянув колени к груди, девушка оперлась о них локтями и запустила пальцы в волосы, словно пытаясь собрать разбегающиеся мысли.
Ночная квартира дышала привычной тишиной и непроглядной теменью – шторы Рей всегда выбирала плотные, такие, чтобы свет фонарей около дома сквозь них не пробивался. Ошалело тряхнув головой, Шелдон протянула руку и нажала на кнопку, включая подсветку часов, обретающихся рядом на тумбочке.
Суббота, два часа ночи – она легла всего час назад. Но уже успевшая насквозь промокнуть от пота футболка, в которой Рей ложилась, противно холодила спину, а еще «приятным» сюрпризом стало то, что девушку явно морозило. С досадой подумав, что поход в парк вечером был не такой уж хорошей идеей – явно же простыла, Рей с тяжелым вздохом поднялась с кровати и поплелась на подвиги – сначала к шкафу переодеваться, а потом на кухню за аспирином.
Налив стакан воды и бросив в него таблетку, Рейла хмуро наблюдала, как шипучее лекарство медленно растворяется в прозрачной жидкости. Не хватало еще заболеть и засесть дома на неделю.
Хотя… Девушка встрепенулась, уже с надеждой глядя на стакан. Один плюс в температуре явно есть – если у неё сейчас жар, может, он достаточно сильный для того, чтобы оправдать, скажем, галлюцинации? Да, звучало бредово, но дело в том, что голос, прозвучавший во сне, показался абсолютно реальным, словно её странный знакомый, абсолютно не вписывающийся в привычный кошмар, стоял рядом. И что самое поганое, девушка могла поклясться, что уже после того, как проснулась, она все еще ощущала прикосновение его рук к своей коже.