Странствие Кукши. За тридевять морей

Вронский Юрий Петрович

И поворачивается к Кручине:

– Ты его так держишь, точно боишься, что я отниму! Дашь подержать-то?

Кручина протягивает ей Вороненка.

– Как

зовут? – спрашивает Ельца, любуясь младенцем.

– Андрей, – отвечает Кукша.

– Ну и ладно, – говорит она, – Ондрей так Ондрей!

И добавляет, обращаясь к соседкам:

– Вылитый Кукша!

Три дня продолжается пир, возвращение Кукши празднуют всей деревней. Вместе с домовичами празднуют и Шульга со Страшком и вся его дружина. Торговые люди, как известно, всегда спешат, перед ними неизменная дальняя дорога но ради такого случая дорога может и подождать. А на четвертый день рано утром вся деревня выходит провожать Шульгу и Страшка с товарищами.

Прежде, чем прыгнуть в корабль, Страшко разматывает

тряпицу и протягивает Кручине золотоволосую греческую девку.

– Это тебе на память о сестрице!

Корабли скрываются за лесистым рогом, и все домовичи возвращаются к прерванным делам. У Кукши тоже дел по горло. Дом столько лет был без хозяина, надо все проверить, починить и наладить, перво-наперво конскую упряжь, соху и борону. И посмотреть, не прохудилась ли та старая лубяная севалка [226] . Пора сеять жито.

226

Лукошко, которое сеятель, насыпав в него семенного хлеба, носил по полю на полотенце через плечо.