Странствия хирурга: Миссия пилигрима
Шрифт:
Вечером вернулся Джованни с сыновьями. Одновременно с ними прибыли еще два парома с крестьянами, также торговавшими овощами. Поездка, как всегда, была утомительной. Прежде чем вытолкнуть лодки на берег, они, повязав рты и носы платками, вытащили на землю большие котлы.
— Что это вы привезли? — полюбопытствовал Витус, подошедший с товарищами, чтобы поздороваться, и тут же сморщил нос. Зловоние, исходившее от котлов, было красноречивей любого ответа: там были фекалии.
Джованни засмеялся под своим платком.
— Тут мы, так сказать, имеем дело с обратной стороной Безмятежной, и она не такая красивая. Но очень полезная. Этим мы удобряем свои поля. Трижды в неделю мы проходим по Большому каналу и по более мелким, заменяем баки в отхожих местах и с тяжелым грузом возвращаемся назад. Благодаря дерьму, с позволения сказать, наши овощи прекрасно растут. Когда они созревают, мы везем их на рынок, где их покупают, съедают, переваривают и снова… сами понимаете, что с ними потом случается. Такой вот круговорот веками происходит в нашей лагуне.
Витус понимающе кивнул, не сомневаясь, что его товарищи сейчас вспомнили о том же: о рабстве на галере Мехмета-паши. Сейчас бы он многое дал за парфюмированный шарик, которыми пользовались при дворе королевы-девственницы Елизаветы I, но Англия и Лондон казались не ближе Луны.
— Большой привет вам от синьора Монтеллы, кирургик. Я случайно встретил его у герцогского дворца. Он сказал, что говорил о вас с самым знаменитым венецианским врачом, лечившим чуму, — с самим Маурицио Санджо. Он будет очень рад с вами познакомиться.
— Что ты говоришь! Какой приятный сюрприз! — обрадовался Витус. — Ай да синьор Монтелла — организовал мне встречу с врачом, специализирующимся на лечении чумы! А ведь я его даже не просил об этом.
— Пусть и не просил, — вставил Магистр, пытавшийся по возможности не вдыхать глубоко воздух, насыщенный миазмами, — но нашему другу было несложно догадаться, насколько это важно для тебя.
— Си-си, уй-уй, шуравли! — Энано, с высоты наблюдавший за прибытием паромов, спрыгнул с плеч Альба. — Вперед, вперед, на Гранд-канал!
— Время еще не пришло, Энано, — охладил его пыл Витус. — Раньше субботы Монтелла вряд ли вернется. Тебе придется еще немного потерпеть. Венеция от тебя не убежит.
— Уй, си, да! Рано, рано! — Малыш хотел опять вскарабкаться на сильные плечи Альба, но того рядом уже не оказалось. Он отправился помогать Джованни и его сыновьям оттаскивать тяжелые баки. — Щё такое? — недовольно проворчал Энано. — Когда будет кормежка? У меня ветер гуляет в желудке!
До ужина, впрочем, было еще далеко, и, дабы убить время, друзья решили немного прогуляться по острову…
На следующий день они занимались тем же, и через день тем же самым, и постепенно такой образ жизни стал казаться им чересчур созерцательным. Проще говоря, они заскучали. Лишь у Альба не было таких проблем, потому что он взял за правило сопровождать Джованни в его ежедневных поездках. Помощь бывшего галерного раба пришлась как нельзя кстати, поскольку гребцом он был первоклассным и неутомимым.
Днем в воскресенье к молу причалило тяжелое грузовое судно. Все местное население высыпало на берег и вытянуло шеи, ведь такие большие суда видели на Сан-Эразмо редко.
Едва завершилась швартовка, на берег неуклюже выбрался Монтелла. Он и сегодня был облачен в мантию, что не совсем соответствовало теплой погоде, зато яркий голубой цвет парчи прекрасно гармонировал с безоблачным небом.
— Я привез добрые вести! — с довольным видом объявил он и, сорвав берет с головы, распростер руки. — Хорошая новость, друзья! Я продал туфли одному человеку, все до единой пары! Дайте вас обнять!
Он снова натянул берет на голову, подошел, переваливаясь с боку на бок, к Витусу и прижал его к своей груди. С размеренностью и ритмичностью машины, постукивая молодого человека по спине, он вкратце изложил историю удачной сделки: Монтелле посчастливилось познакомиться с дворецким одного визиря из Стамбула. Этот человек, в чьем подчинении находится вся прислуга, число которой составляет не одну сотню, с первого взгляда был покорен солнечным цветом и необычайной мягкостью арабских изделий. Он тут же сунул в них ноги, прошелся туда-сюда и был осыпан льстивыми похвалами своих слуг: ах, как идут ему туфли, как восхитительно сочетается желтый цвет с его лиловыми шелковыми шароварами, как благородно смотрятся его ноги в них… и так далее, и тому подобное. В итоге довольный турок оптом купил все пары.
— Я самый удачливый купец во всей Кьодже и во всей Венеции! — ликовал Монтелла, продолжая обрабатывать спину кирургика. Наконец Витус с трудом высвободился из его объятий. Радость толстяка от встречи была такой бурной, словно он отсутствовал не неделю, а по меньшей мере год.
— Это надо непременно отпраздновать! — трубил Монтелла. — Amico mio,вы принесли удачу торговцу вазами и вином! Давайте поедим, я умираю от голода. Пусть Карла мечет на стол все припасы!
Однако прошло еще немало времени, прежде чем Монтелла и его гости смогли отдать должное кулинарным изыскам Карлы, поскольку по случаю праздника она особенно старалась и приготовления потребовали больше времени, чем обычно.
— Ну, кирургик, — спросил Монтелла с набитым ртом, наконец восседая за столом, — Джованни рассказал вам о докторе Санджо, нашем знаменитом борце с чумой?
— Ну разумеется, синьор Монтелла, разумеется! — встрял обиженный паромщик. — Как же я мог забыть?