Странствия хирурга: Миссия пилигрима
Шрифт:
— Так и сделаем, — согласился Витус.
Спустя три часа, когда солнце уже близилось к закату, Витус отправился к дому доктора Санджо. К счастью, ему не пришлось брать гондолу, чтобы попасть туда, и он смог поберечь свой тощий кошелек.
Четырехэтажный дом, выкрашенный в теплый терракотовый цвет, больше походил на дворец. Верхнюю часть фасада украшали фризы и фрески, в нижней доминировали балконы с богато декорированными балюстрадами, прикрытые от солнечных лучей льняными маркизами. Каждый этаж украшали несколько великолепных стрельчатых окон. С роскошным внешним обликом палаццо диссонировало пропитавшее
Стоя под люнетом главного портала, Витус постучал колотушкой в форме львиной головы. Долгое время никто не откликался. Он хотел было снова постучать, как вдруг за его спиной раздался чей-то голос:
— Dottore [27] уже ожидает вас, кирургик. — Это оказался слуга, который проводил молодого человека во внутренний двор и отвел по наружной лестнице наверх. Слуга с легкостью взбежал по бесчисленным ступенькам, миновал Piano nobile,«благородный второй этаж», потом полуэтаж, называемый антресолью, и наконец привел гостя на четвертый этаж. Слуга был настолько проворен, что Витус с трудом поспевал за ним. Добравшись до самого верха, проводник быстро удалился, успев перед этим широким жестом пригласить гостя в светлое просторное помещение.
27
Доктор (итал.).
Витус огляделся. По размерам это был скорее зал, и, как это часто бывает в залах, в нем почти отсутствовала мебель. Наряду с двумя монументальными картинами в золотых рамах и мастерски выполненными росписями на потолке взгляд притягивал большой мраморный камин со сложенными перед ним дровами.
— В это время года трудно себе представить, что зимой здесь от холода просто ломит кости. И тогда такой вот камин с хорошей вытяжкой столь же важен, как здоровая пища и бодрящий напиток.
Витус резко обернулся: он не заметил, как из соседней двери вышел человек атлетического сложения. Быстро поклонившись, он произнес:
— Простите мою рассеянность. Я Витус из Камподиоса.
— Кирургик! Я так и подумал. А я Маурицио Санджо, тот, которого все называют чумным врачом.
Мужчины внимательно оглядели друг друга и остались довольны увиденным. Санджо был статным, мускулистым мужчиной лет пятидесяти, без всякого намека на живот, с рельефной головой, напоминающей бюсты римских императоров. Простеганные панталоны, застегивающиеся под коленом, сорочка с кружевным испанским воротником, жилет и камзол — вся одежда, сшитая из первоклассных тканей, прекрасно сидела на нем. И все, кроме сорочки, отливало черным блеском. Витус в своей джеллабе все еще выглядел как араб, даже несмотря на то, что подпоясался широким кожаным ремнем.
— Садитесь, садитесь, что же вы стоите. — Левое веко Санджо вдруг затрепетало, но он не придал этому значения и указал на два обтянутых кожей стула, стоявших у дубового стола. — Где вам удобнее.
— Спасибо, дотторе.
— Надеюсь, вы уже немного осмотрелись в нашей древней красавице Венеции? — Чумной врач тоже сел.
— О да, немного, пожалуй. — Витус рассказал хозяину о событиях прошедшего дня, особо подчеркнув, как тяжело было расставаться с Альбом, Джованни и Монтеллой. О том, каким скромным оказалось их пристанище над конторой торговца, он умолчал. Там и в самом деле было не слишком уютно: тесно, сыро и затхло. К тому же на них набросились полчища комаров, первые укусы которых приятели уже почувствовали на себе.
Появился слуга и поставил на стол графин с красным вином, кувшин с водой и два бокала. Потом он вопросительно взглянул на хозяина. Когда тот незаметно качнул головой, слуга бесшумно исчез.
Санджо поднялся и сам разлил вино по бокалам.
— Да-да, Джанкарло Монтелла, — задумчиво проговорил он, — торговец вином и вазами, а теперь еще и туфлями. Ну как вам вино?
Витус сделал глоток. Вино было крепкое и сильно ударяло в голову.
— Благодарю, отменное, — заверил он.
— Ну так вот, возвращаясь к Монтелле. Он мой друг. Три года назад, когда на Венецию обрушилась чума, он был одним из моих бесчисленных пациентов и одним из немногих, которые выжили.
— Наверняка благодаря вашему врачебному умению.
Веко Санджо опять дернулось.
— Отнюдь! Я лечил его точно так же, как и всех остальных. Должен признаться, для меня и по сей день остается загадкой, почему именно он выжил, а другие нет. Или, если угодно, почему мои меры подействовали только на него. Можно было бы также сказать: почему мои меры вообще не действовали, поскольку то, что Монтелла выжил, было чистой случайностью. — Он взял кувшин и разбавил свое вино. — Хотите то же самое?
— Да, пожалуйста, мне нужна ясная голова.
— В наши дни она всем нужна.
— Могу я спросить, дотторе, какие средства вы использовали при лечении больных чумой?
— Конечно. В конце концов, если не ошибаюсь, это и есть главная цель вашего визита, не так ли? — Не дожидаясь ответа, Санджо продолжал: — Я делал весьма немногое. Медикам трудно признать это, но я все же скажу: наука пока не нашла надежного средства против чумы. Если бы мы разговаривали не с глазу на глаз, сейчас бы поднялся вой, и тем не менее это мое твердое убеждение: в терапии мы все еще блуждаем на ощупь, как мореплаватели в тумане. С другой стороны, может, и правильно не трезвонить повсюду о нашей беспомощности, иначе больные потеряли бы последнюю надежду. А надежда на выздоровление порой сильнее всяких лекарств.
Витус ничего не сказал в ответ, и Санджо выпил разведенного вина.
— Вы спросили о моих мерах. Их легко перечислить: самым важным я считаю изоляцию больного. Если этого не сделать, могут заразиться другие. Таким образом, главное — это не лечение заболевшего, а защита его семьи. Согласен, это всего лишь профилактическая мера. Затем пациент получает от меня мягкое слабительное, например уксусную траву, известную своим очищающим действием.
Витус тоже пригубил из своего бокала. Вино стало тоньше и хорошо утоляло жажду.
— Могу предположить, что этим вы хотите изгнать яд из организма и таким путем восстановить эвкразию соков?
— Совершенно справедливо. — Веко хозяина опять дернулось. — При этом я стараюсь не применять чересчур сильных средств, которые могут ослабить больного. И вообще своей главной задачей я считаю укрепление организма пациента, чтобы он мог собственными силами победить страшную заразу. Я прописываю жаропонижающие потогонные средства и легкое питание, например куриный бульон и овощи. Ни в коем случае не жирное мясо, излишне нагружающее пищеварительный тракт. И, конечно, обильное питье.