Странствия убийцы [издание 2010 г.]
Шрифт:
Снаружи в ночи одинокий волк поднял морду к небесам и внезапно завыл, пронзая ночь одиночеством и отчаянием.
Глава 4
РЕЧНАЯ ДОРОГА
Бакк, старейшее из Шести Герцогств, имеет береговую линию, которая тянется от городка Дюны на юг, включая в себя устье Оленьей реки и Оленью бухту. Остров Олений Рог тоже относится к этому герцогству. Богатство Бакка имеет два главных источника — рыболовный промысел, которым издавна кормится прибрежный народ, и речное судоходство, обеспечивающее Внутренние герцогства всем необходимым. Оленья река, легко текущая по своему широкому руслу, весной часто затапливает долины. Течение такое сильное,
Я очнулся оттого, что Ночной Волк ткнулся мне в щеку холодным носом. Даже тогда я не проснулся сразу, а просто внезапно понял, где нахожусь. В голове у меня стучало, лицо затекло. Пустая бутылка из-под самбукового вина откатилась от меня, когда я рывком сел.
Ты спишь слишком крепко. Ты болен?
Нет. Просто глуп.
Я никогда раньше не замечал, чтобы глупость заставляла тебя так крепко спать.
Ночной Волк снова ткнул меня носом, я отпихнул его. Крепко зажмурившись на мгновение, я снова открыл глаза. Лучше не стало. Я подбросил несколько поленьев к вчерашним углям.
— Сейчас утро? — сонно спросил я вслух.
Свет только начинает меняться. Нам лучше вернуться к кроличьим норам.
Так иди. Я не голоден.
Очень хорошо. Он двинулся вперед, потом задержался в открытых дверях. Не думаю, что тебе полезно спать внутри. И исчез, только серая тень мелькнула у порога.
Я медленно лег и закрыл глаза, решив еще немного поспать.
Когда я снова проснулся, в открытую дверь лился яркий дневной свет. Быстрое обследование при помощи Дара обнаружило сытого волка, дремлющего в пестрой тени между двумя большими корнями дуба. Ночной Волк не видел особой пользы в ясных солнечных днях. Сегодня я был согласен с ним, но заставил себя вернуться к вчерашнему решению. Я начал приводить хижину в порядок. Потом мне пришло в голову, что я, вероятно, никогда больше не увижу этого места. Привычка заставила меня, по крайней мере, вымести весь мусор. Я вычистил золу из очага и положил туда охапку свежих дров. Если когда-нибудь здесь будут проходить путники и станут искать убежища на ночлег в старой хижине, она будет готова к приему гостей. Я собрал высохшую одежду и сложил на столе все, что собирался взять с собой. Вещей набралось очень мало, особенно если учесть, что это было все мое имущество. Но когда я подумал, что мне придется тащить эту поклажу на собственной спине, то решил, что их вполне достаточно.
Я спустился к речке, чтобы напиться и вымыться, прежде чем взяться за попытки удобно сложить свои пожитки. На обратном пути в хижину я думал, как недоволен будет Ночной Волк необходимостью путешествовать днем. Мои запасные гамаши лежали на крыльце — должно быть, я обронил их. Подобрав гамаши, я вошел в хижину и швырнул их на стол. И только тут обнаружил, что у меня гости.
Одежда на ступеньке должна была насторожить меня, но я стал не в меру беспечным. Прошло слишком много времени с тех пор, как мне в последний раз грозила опасность. Я слишком сильно полагался на то, что мой Дар даст мне знать о присутствии постороннего. «Перекованных» нельзя распознать таким образом. Ни Дар, ни Сила не могут предупредить о них.
Их было двое. Совсем молодые люди и, судя по их виду, «перекованы» недавно. Их одежда была почти целой, и хотя они были грязны, это не была та въевшаяся грязь и тусклые волосы, которые я привык видеть у таких людей. По большей части я сражался с «перекованными» зимой, когда они были ослаблены голодом и стужей. Одной из моих обязанностей, когда я служил королю Шрюду, было очищать от них местность вокруг Баккипа и Оленьего замка. Мы так и не смогли понять, что за магию пираты красных кораблей обрушивали на наших людей, отнимая у них разум и всего за несколько часов превращая в бесчувственных животных. Мы знали только, что быстрая смерть — единственное милосердие, которое может помочь им. Пираты принесли на наши земли много бед и горя, но «перекованные» были страшнее всего. Красные корабли уходили, а искалеченные магией люди оставались и еще долго мучили своих родных и близких. Что может быть хуже, чем видеть «перекованным» своего брата? Знать, что теперь он не остановится перед разбоем, убийством и насилием, если не получит то, что хочет? Понимать, что ты должен взять нож и убить его?
Этих двоих я застал, когда они рылись в моих вещах. Руки их были полны вяленого мяса. Они ели, настороженно поглядывая друг на друга. Хотя «перекованные» могут путешествовать вместе, они абсолютно не способны доверять друг другу. Возможно, они держатся группами только в силу привычки. Я видел, как они дерутся между собой, поспорив из-за краденого или просто проголодавшись. Но сейчас они размышляли, глядя на меня. Я замер. Мгновение никто не шевелился.
Они насытились и забрали все мои вещи. У них не было причин нападать на меня, пока я не брошу им вызов. Я попятился к двери, ступая медленно и осторожно и стараясь не двигать руками, — так, как я сделал бы, наткнувшись на медведя, пожирающего свежую добычу. Я смотрел прямо на них и уже почти вышел из хижины, когда один из них поднял грязную руку и показал на меня.
— Видит сны слишком громко, — заявил он сердито.
Они оба бросили свою добычу и ринулись ко мне.
Я резко повернулся и столкнулся грудью еще с одним, который как раз входил в дверь. На нем была моя запасная рубашка и что-то еще. Его руки рефлекторно вцепились в меня. Я выхватил из-за пояса нож и успел несколько раз воткнуть его в живот «перекованного», прежде чем он упал. Он скорчился на земле, заревев от боли, а я проскочил мимо него.
Брат! — услышал я и понял, что Ночной Волк мчится ко мне, но он был слишком далеко, на холме.
Один из «перекованных» сильно ударил меня сзади, и я упал. Катаясь по земле, я вырывался из его цепких рук и хрипло кричал от ужаса — во мне вдруг проснулись обжигающие воспоминания о подземелье Регала. Паника накрыла меня с головой. Сердце мое колотилось, я не мог вздохнуть, руки онемели, я не знал, у меня ли еще мой нож. «Перекованный» тянулся к моему горлу. Я молотил его изо всех сил, стараясь высвободиться из железной хватки. Свирепый удар другого «перекованного» спас меня. Его кулак только задел мой бок и угодил по ребрам тому, с кем я боролся. Услышав, как тот резко выдохнул, я отчаянным усилием сбросил его с себя, откатился назад, встал на ноги и бросился бежать.
Я мчался куда глаза глядят, ничего не соображая от страха. Я слышал топот бегущего за мной человека, и мне казалось, что следом за ним бежит еще один и он нагоняет нас. Но я знал эти холмы и пастбища так же хорошо, как мой волк. Я повел преследователей вверх по крутому склону холма за хижиной и, прежде чем они успели перевалить через него, резко сменил направление и кинулся на землю. Во время бешеных штормов последней зимы упал дуб, который своими переплетенными корнями вырвал кучу земли и сбил несколько деревьев. В буреломе образовалась солнечная прогалина. Здесь росла ежевика, победившая сломанного гиганта. Я рухнул на землю подле него, прополз на животе сквозь колючие заросли ежевики в темноту под стволом дуба и затаился там совершенно неподвижно.