Странствия убийцы [издание 2010 г.]
Шрифт:
— Ты… мы… — Я пытался пробиться сквозь слова, сам не веря собственной надежде. — Он твой сын? Мой?
Ее улыбка стала шире, и даже глаза потеплели от сочувствия. Она покачала головой:
— Мой? Нет. Твой? Я полагаю, это возможно. Ты проезжал через Камбалу около восьми лет назад? Там я его нашла, тому уже шесть месяцев. Он ел гнилые овощи на помойке. Его мать умерла, а ее сестра не захотела взять его к себе, потому что у него разные глаза. Она говорит, что он ублюдок лесного демона. — Она склонила голову набок и улыбнулась, добавив: — Так что вполне возможно, что он твой. — Она повернулась к мальчику и заговорила
Нед странный мальчик. Один глаз у него коричневый, другой синий. Его мать не была добра к нему, и воспоминания раннего детства не доставляют ему удовольствия. Она назвала его Недотепой. Наверное, она была не рада его появлению. Я обнаружил, что часто называю его мальчиком. Он не возражает. Я научил его грамоте и счету, он теперь умеет выращивать и собирать травы. Ему было семь, когда Старлинг привела его ко мне. Теперь ему почти десять. Он хорошо владеет луком. Ночной Волк ладит с ним.
Старлинг приносит мне новости. Я не уверен, что всегда рад им. Слишком многое изменилось, слишком многое кажется мне странным. Леди Пейшенс правит в Тредфорде. Ее конопляники теперь дают ей почти столько же бумаги, сколько хороших веревок. А ее сады стали вдвое больше. А в сооружении, которое раньше было Королевским Кругом, теперь ботанический сад, где собраны растения со всех Шести Герцогств и даже из-за их пределов.
Баррич, Молли и их дети здоровы. У них Неттл и маленький Чивэл. Появления третьего они ждут вскоре. Молли ухаживает за ульями и содержит свечную лавку, а Баррич снова начал разводить лошадей. Старлинг знает об этом, потому что сама нашла их и проследила, чтобы Барричу отдали жеребенка Крепыша и Уголек. Бедняжка Уголек не перенесла путешествия домой из Горного Королевства. Молли и Баррич верят, что меня уже много лет нет в живых. Иногда я и сам в это верю. Я никогда не спрашивал у Старлинг, где они живут. Я никогда не видел мою дочь. В этом я поистине сын своего отца.
Кетриккен родила сына, принца Дьютифула Ответственного. Старлинг сказала мне, что у него отцовские темные волосы и глаза, но что он будет высоким и стройным, возможно как брат Кетриккен, Руриск. Ей кажется, что он немного более серьезен, чем следует быть мальчику, но все его учителя довольны им. Его дед проделал долгий путь от Горного Королевства, чтобы посмотреть на мальчика, который когда-нибудь будет править обеими странами. И остался доволен внуком. Мне интересно, что бы подумал другой его дед обо всем этом.
Чейд больше не прячется в тени. Теперь он уважаемый всеми личный советник королевы. Если верить Старлинг, он чересчур увлекается юными дамами. Но она улыбается, когда говорит это, и «Расплата Чейда Фаллстара» — это песня, которую будут петь и помнить, когда Старлинг не станет. Я уверен, что он знает, где я, но не ищет встречи со мной. Это и хорошо. Иногда, когда Старлинг навещает меня, она приносит старые свитки и семена и корни незнакомых мне трав. А иногда тонкую бумагу и чистый пергамент. Время от времени я передаю ей свитки, написанные мною: рисунки трав с описанием их полезных и опасных свойств; отчет о посещении древнего города, записи о моих путешествиях по Калсиде и лежащим за ней землям. Она исправно уносит их.
Однажды Старлинг вручила мне карту Шести Герцогств. Она была начата рукой Верити,
Что до шута, то он вернулся в Олений замок. Быстро. Девушка-на-драконе оставила его, и он плакал, когда она взлетела без него. Он немедленно был провозглашен героем и великим воином. Я не сомневаюсь, что именно поэтому он тотчас и бежал, не приняв от Регала ни титула, ни земель. Никто не знает, куда отправился шут и что с ним стало потом. Старлинг верит, что он вернулся к себе на родину. Может быть. Может быть, где-нибудь там есть кукольник, который делает восхитительные, великолепные игрушки. Я надеюсь, что он носит серебряную с голубым серьгу. Отпечатки пальцев, оставленные им на моем запястье, потускнели и стали мутно-серыми.
Наверное, я буду скучать по нему до конца своих дней.
Мне потребовалось шесть лет, чтобы дойти до Бакка. Один год мы провели в горах. Один — с Черным Рольфом. Мы с Ночным Волком многому научились за то время, что провели там, но обнаружили, что предпочитаем общество друг друга. Холли оказалась неудачливой свахой, и, несмотря на ее невероятные усилия, дочка Олли посмотрела на меня и решила, что я окончательно и бесповоротно не подхожу ей. Мои чувства ни в коей мере не были задеты, и это предоставило нам возможность двинуться дальше.
Мы побывали к северу от Ближних островов, где волки такие же белые, как медведи. Мы были на юге Калсиды и даже за Удачным. Мы поднимались по берегам Дождевой реки и спускались по ней на плоту. Мы обнаружили, что Ночному Волку не нравится путешествовать на корабле, а мне не нравятся страны, где нет зимы. Мы зашли за края карты Верити.
Я думал, что никогда больше не вернусь в Бакк. Но мы вернулись. В один прекрасный день осенний ветер привел нас сюда, и больше мы не уходили. Дом, который мы называем своим, когда-то принадлежал углежогу. Это недалеко от Кузницы или, вернее, от того места, где когда-то была Кузница. Море и зимы уничтожили остатки города и поглотили дурные воспоминания о нем. Возможно, когда-нибудь люди снова придут сюда в поисках железной руды. Но это случится не скоро.
Когда приезжает Старлинг, она бранит меня и говорит, что я еще молодой человек. Что, спрашивает она меня, сталось с моим настойчивым желанием в один прекрасный день зажить собственной жизнью? Я отвечаю, что желание исполнилось. Здесь, в моем доме, с моей работой, волком и мальчиком. Иногда, когда она спит рядом, а я лежу без сна, прислушиваясь к ее тихому дыханию, я думаю, что встану завтра и найду какой-то новый смысл в жизни. Но обычно, просыпаясь по утрам от боли в онемевшем теле, думаю, что я вовсе не молодой человек. Я старик, заключенный в израненном теле юноши.
Сила не заснула во мне. Особенно летом, когда я иду по берегу мимо морских скал и смотрю вдаль, я испытываю желание потянуться вперед Силой, как когда-то делал Верити. Иногда я делаю это и узнаю об улове рыбака или о домашних заботах помощника капитана на проходящем мимо торговом судне. Верити когда-то говорил мне, что тяжелее всего то, что никто никогда не отвечает. Один раз, когда жажда Силы совсем замучила меня, я даже попытался связаться с Верити-драконом, моля его услышать меня и ответить.