Странствия убийцы [издание 2010 г.]

Хобб Робин

Я сильнее затянул повязку. Потом я приподнял его голову и влил ему в рот воды.

Зачем это? — спросил Ночной Волк. Мы ненавидим его, и он почти мертв. Так дай ему умереть.

Не сейчас. Еще не сейчас.

— Уилл! Ты меня слышишь, Уилл?

Единственным знаком, что он услышал меня, было учащение его дыхания. Я дал ему еще воды. Несколько капель попало ему в горло, он закашлялся и сделал глоток. Он глубоко вдохнул, потом резко выдохнул.

Я раскрылся и вобрал в себя Силу.

Брат мой, оставь это. Дай ему умереть. Это дело стервятников — клевать падаль.

— Я не за Уиллом охочусь, Ночной Волк. Это, возможно,

мой последний шанс добраться до Регала. Я собираюсь использовать его.

Он ничего не ответил и лег на землю рядом со мной. Он смотрел, как я вбираю в себя Силу. Сколько ее нужно, чтобы убить? Смогу ли я собрать достаточно?

Уилл был так слаб, что я почти стыдился самого себя. Я пробил его защиту с той же легкостью, с какой мог бы развести руки больного ребенка. Дело было не только в боли и потере крови. Дело было в смерти Барла, которая последовала за смертью Каррода. И в шоке от предательства Регала. Его преданность Регалу была впечатана в него Силой. Он не мог понять, что у Регала никогда не было настоящей связи с ним. Уиллу было стыдно, что я вижу это.

Убей меня, бастард. Я все равно умираю.

Дело не в тебе, Уилл. И никогда не было в тебе. Сейчас я ясно видел это.

Я копался в нем, как будто пытался нащупать в ране наконечник стрелы. Он слабо сопротивлялся, но я не обращал на это внимания. Я перебирал его воспоминания, но нашел мало полезного. Да, у Регала были круги магов, но они были молоды и зелены — просто люди со способностями к Силе. Даже на тех, кого я видел в каменоломне, нельзя было положиться. Регал хотел, чтобы Уилл создал большие круги, способные набрать много Силы. Но Регал не понимал, что так много людей не могут под принуждением обрести сплоченность. Они потеряли четверых на дороге Силы. Они не умерли, но глаза их были пусты, а сознание затуманено. Еще двое прошли через колонну вместе с ним, но после этого потеряли способности к Силе. Круг не так просто создать.

Я пошел глубже, и разум Уилла готов был погаснуть в любую минуту, но я вцепился в него и, одолев сопротивление, влил в него свою Силу.

Ты не умрешь. Не сейчас, свирепо сказал я ему.

И там, в глубине, мои поиски наконец-то увенчались успехом. Связь с Регалом. Она была ненадежной и слабой; Регал бросил Уилла, когда тот сделал все, что мог. Но они были связаны слишком прочно и слишком долго, чтобы эту нить так легко было разорвать.

Я собрал свою Силу, сосредоточился и закрылся. Я привел себя в равновесие и прыгнул. Подобно тому, как внезапный дождь наполняет русло ручья, стоявшего сухим все лето, я ринулся к Регалу. В последнее мгновение я остановился. И стал просачиваться в сознание Регала, как медленный яд, слушая его ушами, глядя его глазами. Я узнал его.

Он спал. Нет, дремал. Его легкие были полны наркотического дыма, во рту стоял привкус бренди. Я вплыл в его сны. Он лежал в мягкой постели, под теплым одеялом. Последний припадок судорог был тяжелым. Очень тяжелым. Это было отвратительно — падать и извиваться, как этот ублюдок Фитц. Такое не должно происходить с королем. Глупые лекари. Они даже не могут сказать, что вызвало эти припадки. Что могут подумать люди? Портной и его подмастерье видели; теперь придется убить их. Никто не должен знать. Они будут смеяться над ним. На прошлой неделе лекарь сказал, что ему стало лучше. Что ж. Он найдет нового лекаря. А этого повесит. Нет. Он отдаст его «перекованным» в Королевском Кругу, они очень голодны сейчас. А потом выпустит к «перекованным» больших кошек. И быка. Большого белого быка с широко расставленными рогами и горбом…

Он попытался улыбнуться и сказать себе, что это будет восхитительно. Все шло хорошо, так хорошо… А потом проклятый бастард все испортил. Он убил Барла, разбудил драконов и послал их к Верити.

Верити, Верити, вечно этот Верити… С самого рождения. Верити и Чивэл получали высоких лошадей, а Регала сажали на пони. Верити и Чивэл получали настоящие мечи, а он должен был довольствоваться деревянным. Верити и Чивэл всегда вместе, всегда старше, всегда больше.

Всегда считали себя главными, хотя его кровь лучше и он по праву должен был наследовать трон. Мать предупреждала его об их завистничестве. Она всегда просила его быть осторожным, более чем осторожным… Они убили бы его, если бы могли. Убили бы, точно. Но мать сделала все возможное. Она следила, чтобы их отсылали как можно дальше. Но они в любой момент могли вернуться. Нет. Был только один способ оказаться в безопасности, только один способ…

Что ж, он победит завтра. У него ведь есть круги, верно? Отряды прекрасных сильных молодых людей, которые будут делать драконов для него, для него одного. Круги связаны с ним, и драконы будут связаны с ним. И он создаст новые круги и новых драконов, еще и еще, пока у него не станет гораздо больше драконов, чем у Верити. Только вот круги обучал для него Уилл, а его нельзя больше использовать. Сломанная игрушка. Дракон откусил ему ногу, когда подбросил в воздух, и Уилл упал на дерево, как воздушный змей в безветренную погоду. Какая гадость… Одноногий. Регал не выносил сломанных вещей. Одного глаза было бы вполне достаточно, но потерять еще и ногу? Что люди будут думать о короле, который держит слугу-калеку? Его мать никогда не доверяла калекам. Они завистливы, говорила она, и предадут тебя. Но Уилл был нужен из-за его кругов. Глупый Уилл. Это он во всем виноват. Но Уилл знал, как разбудить в людях Силу и сделать из них круг. Так, может быть, послать за ним кого-нибудь? Если Уилл еще жив…

Уилл? Регал судорожно ощупывал нас Силой.

Не совсем. Я сомкнул мою Силу вокруг него. Это оказалось до смешного просто, все равно что поднять с насеста спящую курицу.

Пусти меня! Пусти!

Я почувствовал, как он пытается дотянуться до какого-нибудь из своих кругов. Я поднял стены, закрыв его от их Силы. Он был беспомощен и слаб. У него никогда не было никакой настоящей Силы. Все это было только могущество его кругов, которыми он управлял как марионетками. Это потрясло меня. Весь этот ужас, который я носил в себе больше года! Чего я боялся? Хнычущего, испорченного ребенка, который мечтает только о том, чтобы прибрать к рукам игрушки своих старших братьев? Корона и трон значили для него ничуть не больше, чем их лошади и мечи. Регал никогда не задумывался, как будет управлять королевством. Он просто наденет корону и будет делать все, что ему вздумается. Сперва его мать, а потом Гален строили для него планы. Он научился от них только извращенной хитрости. Если бы Гален не привязал к нему круг, у Регала никогда не было бы никакой истинной власти. Теперь, когда он лишился поддержки круга, я увидел его таким, каким он был на самом деле: избалованным ребенком со склонностью к жестокости, с которой никто никогда не боролся.

Этого мы боялись и от этого бежали? Вот этого?

Ночной Волк, что ты здесь делаешь?

Твоя добыча — моя добыча, брат мой. Я хотел посмотреть, что это за мясо, за которым пришлось идти так далеко.

Регал извивался и брыкался. Ему было физически плохо от прикосновения Дара волка к его сознанию. Волк был грязным и отвратительным, грязная собака. Мерзкая и вонючая, такая же гнусная, как та крыса, которая возится в его комнатах по ночам и которую никто не может поймать… Ночной Волк приблизился и прижал к Регалу свой Дар, как будто собирался обнюхать его. Регала стошнило.

Довольно, сказал я Ночному Волку, и он отошел.

Если ты собираешься убить его, сделай это поскорее, посоветовал волк. Другой просыпается и умрет, если ты не поторопишься.

Он был прав. Дыхание Уилла стало быстрым и поверхностным. Я покрепче сжал Регала и влил в Уилла еще немного Силы. Он пытался не принять ее, но уже не так хорошо владел собой. Его дыхание выровнялось, а сердце забилось сильнее. Я снова вобрал в себя Силу, сконцентрировался и прицелился. Потом обратился к Регалу.