Странствия убийцы [издание 2010 г.]
Шрифт:
— Самое жалкое скопище бездельников, какое я видел. — Тон его был на редкость унизительным. — Эй, хозяйка, мы ехали весь день. Пусть твой мальчик присмотрит за нашими лошадьми. Приготовьте нам ужин, подбросьте в огонь побольше дров и согрейте воды, чтобы мы могли умыться. — Он снова оглядел нас. — Я не хочу никаких неприятностей. Людей, которых мы ищем, здесь нет, и это все, что нам нужно знать. Просто выполняйте наши просьбы, и все обойдется. Можете возвращаться к своей обычной жизни.
Раздался слабый гул, выражающий согласие, но в основном ответом ему было молчание. Болт фыркнул, повернулся к солдатам и заговорил с ними. Какие бы распоряжения он ни отдал, по-видимому, они никому не понравились, но те двое, которые прижали к повозке жену жестянщика, подчинились приказу. Они подошли к разведенному Мэдж костру, заставив людей из каравана отодвинуться от него. Мэдж тихо заговорила со своими
В лагерь вернулось некоторое подобие порядка. Старлинг разожгла второй костер. Труппа кукольников, менестрель и погонщики устроились рядом с ним. Владелица лошадей и ее муж ушли спать.
— Что ж, похоже, все спокойно, — сказал мне Дамон, но я заметил, что он все еще нервно ломает пальцы. — Я пойду в постель. Договорись с Крисом о вахтах.
Я пошел назад, к овцам. Потом остановился и оглядел лагерь. Теперь стражники бездельничали у огня, тихонько болтая. Один из них стоял на часах в нескольких метрах от основной группы. Он смотрел в сторону второго костра. Я проследил за его взглядом. Я не мог решить, смотрит Тассин на него или на остальных гвардейцев, но подозревал, что знаю, о чем она сейчас думает. Я отвернулся и пошел к задней части фургона Мэдж. Она доставала из мешков бобы и горох и сыпала их в котел для супа. Я прикоснулся к ее руке, и она подскочила.
— Прошу прощения. Может быть, помочь?
Она подняла брови:
— Зачем это?
Я опустил глаза, тщательно обдумывая свою ложь.
— Мне не нравится, как они смотрели на жену жестянщика, мэм.
— Я сама знаю, как обращаться с грубыми мужчинами, пастух. Я не могла бы водить караваны, если бы не знала. — Она отмерила в котелок соль, потом горсть специй.
Я кивнул и ничего не сказал. Она была совершенно права, и мне нечего было возразить. Но я и не уходил, и через несколько мгновений она дала мне ведро и велела принести чистой воды. Я охотно подчинился и, вернувшись, стоял с ведром в руках, пока она не взяла его. Я смотрел, как она наполняет суповой котел, и торчал рядом с ней, пока она с некоторой суровостью не велела мне не путаться у нее под ногами. Я извинился и попятился прочь, опрокинув по дороге ведро, так что мне пришлось наполнить его еще раз. После этого я взял одеяло с повозки Дамона и завернулся в него на несколько часов. Я лежал под повозкой, делая вид, что сплю, и наблюдал — не за стражниками, а за Старлинг и Тассин. Я заметил, что в эту ночь Старлинг не вынимала арфы, как будто тоже не хотела привлекать к себе внимание. Это несколько успокоило меня. Она спокойно могла подойти с арфой к костру гвардейцев, чтобы снискать их расположение несколькими песнями, а потом выдать меня. По-видимому, она наблюдала за Тассин так же внимательно, как и я. Один раз Тассин поднялась, чтобы уйти. Я не слышал, что сказала Старлинг, но Тассин сердито сверкнула на нее глазами, а мастер Делл грозно приказал своей помощнице не трогаться с места. Делл, разумеется, не хотел иметь ничего общего со стражниками. Однако даже после того, как они легли спать, я не мог расслабиться. Когда пришло время сменить Криса, я пошел неохотно, вовсе не уверенный, что Тассин не пойдет к стражникам ночью.
Крис крепко спал, и мне пришлось растолкать его, чтобы отправить обратно к повозке. Я сел, накинув на плечи одеяло, и стал раздумывать о шестерых стражниках, спящих у костра. У меня была причина для подлинной ненависти только к одному из них. Я вспомнил, как Болт ухмылялся, натягивая кожаные перчатки, перед тем как избить меня, сердился, когда Регал делал ему выговор за излишнюю жестокость, потому что я должен был хорошо выглядеть перед герцогами. Я не забыл, как он работал кулаками на потеху Регалу, легко преодолевая мою слабую защиту, в то время как я пытался не допустить в свое сознание Уилла. Болт даже не узнал меня. Он окинул меня взглядом, не вспомнив собственную работу. Некоторое время я размышлял об этом. Мне казалось, что я сильно изменился. Не только шрамы, борода, одежда рабочего и дорожная грязь. Фитц Чивэл не опустил бы глаз под его взглядом, не стоял бы молча, пока избивали жестянщика. Фитц Чивэл, возможно, не отравил бы всех шестерых гвардейцев, чтобы убить одного. Я подумал, поумнел ли я или просто устал. Может быть, и то и другое. Гордиться тут было нечем.
Дар дает мне возможность чувствовать присутствие всех живых существ вокруг меня. Меня трудно застать врасплох. Так что им не удалось подойти неожиданно. Небо только начало светлеть, когда гвардейцы Болта пришли за мной. Я сидел неподвижно, сперва почувствовав, а потом услышав, как они
Так что я испуганно и недоверчиво смотрел на них, стараясь не выдать смертельного страха, который сжимал мне сердце. Я встал на ноги и, когда один из гвардейцев схватил меня за руку, не сопротивлялся, а только с ужасом смотрел на него. Второй подошел ко мне с другой стороны, чтобы забрать мой меч и нож.
— Идем к костру, — грубо сказал он. — Капитан хочет взглянуть на тебя.
Я двигался медленно, почти спотыкаясь. Когда стражники у костра расступились, чтобы представить меня Болту, я обвел их всех испуганным взглядом, стараясь не задерживаться на Болте. Я не был уверен, что смогу не выдать себя, если с близкого расстояния посмотрю ему прямо в лицо. Болт встал, ткнул ногой в костер, чтобы тот разгорелся поярче, и подошел ко мне. Я заметил бледное лицо Тассин, выглядывающее из фургона кукольников. Некоторое время Болт стоял и смотрел на меня. Потом сжал губы, с отвращением взглянул на своих стражников и слегка покачал головой, как бы давая понять, что я не тот, кого они ищут. Я осмелился перевести дух.
— Как тебя зовут? — неожиданно резко спросил он.
Я сощурился от дыма.
— Том, господин. Том-пастух. Я не сделал ничего плохого.
— Не сделал? Ну, тогда ты в мире один такой остался. У тебя баккский акцент, Том. Сними-ка свой платок.
— Да, господин. Я из Бакка, господин. Времена тяжелые. — Я поспешно стянул с головы платок и стоял, дергая и крутя его в руках.
Я не внял совету Старлинг покрасить волосы. Это не привело бы ни к чему хорошему при более тщательном осмотре. Вместо этого я воспользовался зеркалом и выдернул большую часть белых волос. То, что осталось, больше напоминало разбросанную седину, чем четкую белую прядь. Болт обошел огонь, чтобы поближе разглядеть меня. Я вздрогнул, когда он схватил меня за волосы и всмотрелся мне в лицо. Он был именно таким огромным и мускулистым, каким я его помнил. Все дурные воспоминания о нем, какие у меня были, внезапно всплыли в моей памяти. Клянусь, что даже вспомнил его запах. Тошнотворная слабость охватила меня.
Я не сопротивлялся, пока он смотрел на меня, и не встречался с ним взглядом, а испуганно поглядывал на него и отводил глаза. Я заметил, что откуда-то вышла Мэдж и теперь следила за нами, скрестив руки на груди.
— У тебя шрам на щеке, верно, парень? — спросил Болт.
— Верно, господин. Еще мальчишкой был, упал с дерева…
— Тогда и нос сломал?
— Нет, господин, нет. Драка в таверне, вот это что было, около года назад…
— Снимай рубашку, — потребовал он.
Я повозился с воротом и стащил ее через голову. Я решил, что он хочет осмотреть мои предплечья, и уже готовился рассказать историю о гвозде. Но Болт наклонился, чтобы взглянуть на то место, из которого когда-то вырвали кусок мяса зубы «перекованного». Я похолодел. Он посмотрел на следы зубов, потом внезапно откинул голову и захохотал.
— Проклятье! Я не думал, что это ты, бастард, даже был уверен в этом. Но уж эту отметину я прекрасно помню. Я ее в первый раз увидел, когда бросил тебя на пол. — Он посмотрел на своих людей. На лице его все еще были удивление и восторг. — Это он! Мы его поймали! Король расставил своих колдунов от гор до побережья, чтобы они искали его, а он упал прямо нам в руки, как гнилое яблоко. — Он облизал губы и злорадно ухмыльнулся.
Я чувствовал в нем странный голод, которого он почти боялся. Он внезапно схватил меня за горло и приподнял так, что я встал на цыпочки. Он приблизил лицо к моему и прошипел:
— Верт был моим другом, ясно? Это не из-за сотни золотых монет я тебя оставлю в живых, а только потому, что мой король придумает для тебя смерть поинтереснее. Ты снова будешь моим, бастард, в Круге. Или не ты, а то, что оставит для меня мой король.
Он со страшной силой отбросил меня в огонь. Я перелетел через костер и мгновенно был схвачен двумя стражниками на другой стороне. Я испуганно переводил глаза с одного на другого.
— Это ошибка! — закричал я. — Ужасная ошибка!
— В кандалы его, — хрипло приказал Болт.