Странствующие трупы
Шрифт:
Припомнив пулевые отверстия в трупе Омара, я сказал:
— Только не вздумайте меня уверять, что Омар все это доложил Александеру вместе с последним вздохом.
— К черту, нет! Последнего вздоха не было. Просто босс видел, как эти негодяи удирали. Если бы они его заметили, ему бы тоже несдобровать. И мы бы тогда не знали, кто это сделал.
Я припомнил телефонный звонок Омара. Он сказал, что ждет босса с минуты на минуту. Ожидает в доме, так он тогда выразился.
— Как получилось, что Александер поехал туда? Начнем с этого.
— Понятия не имею. Он сказал, что Омар хотел его видеть.
Помолчав, Доуп продолжал:
— Послушайте, вы должны нам верить. Мы его не убивали. Кого угодно, только не Омара!
— Я вам верю.
— Мы только захоронили его. Они его застрелили. Не могли же мы оставить его валяться на полу, чтобы об него спотыкались полицейские. Вот босс и приказал нам закопать его.
— Знаю.
Я действительно знал. Все получилось именно так, как и следовало ожидать. Было бы бессмысленно, если бы подручные Домино убили Омара, а потом утащили труп и похоронили. Логика подсказывала, что если они запланировали его убить, то они либо застрелили его там, где нашли, либо захватили живым, увезли куда-то подальше и там застрелили.
Было очевидно, что независимо от того, как был убит Омар, или даже, если он сам застрелился, решив превратить себя в мишень, только люди Александера могли увезти его тело. И они же, естественно, должны были его откопать, чтобы потом перезахоронить.
Стейси посмотрел на меня, его физиономия была воплощением дурного настроения.
— Этот парень ужасно тяжелый, — сказал он. — К тому же у меня эта штука в спине…
— И все же держитесь, приятель, — сказал я, — всем вам надо держаться. У вас будет сколько угодно времени для отдыха…
Пилот не посадил вертолет снова на площадке Кантри Клуба, за что я его ни капельки не виню. Вместо этого он договорился приземлиться на крыше высокого небоскреба Ли Тауэр на Уилширском бульваре, выпустил меня и полетел обратно в студию. Оператору не терпелось поскорее проявить свои пленки.
Я сам нервничал немного. Полагаю, мы все в душе очень тщеславны, так что я тоже с нетерпением ожидал, когда меня покажут по четырнадцатому каналу в вечерней программе. Я надеялся, что у меня будет бравый вид. Дай, бог, дожить до вечера!
Спустившись на лифте вниз, я вызвал такси, купил газеты и вышел на улицу подождать. Мне казалось, что должно быть уже часов девять вечера, а на самом деле стрелки перевалили только за час дня.
Не одна, а целых три полицейских машины прибыли на маленькое самодельное кладбище минут через пять после того, как я посоветовал Стейси и все остальным «держаться». Пилот вертолета позвонил еще до того, как появилось тело Омара, практически, как только эта четверка схватилась за лопаты.
Так или иначе они были отправлены в полицию для допроса еще до того, как я сообщил все, что требовалось, паре сержантов и уехал. Точнее улетел на вертолете.
Прибыло такси, я назвал адрес отеля и стал просматривать газеты. Ничего существенного, возможно, завтрашние газеты будут получше. Всего лишь несколько минут второго. Можно предположить, что банда Александера, точнее, то, что от нее осталось, облачается в темные костюмы и черного цвета галстуки, надевает бриллиантовые перстни, бриллиантовые булавки и запонки, собираясь на последнее свидание с Гизером.
За исключением четырех захваченных и двух трупов, по моим подсчетам на кладбище должно было присутствовать около десятка членов группы Сирила, а также множество всевозможных воров, грабителей, наемных убийц, бандитов и прочего сброда, посчитавшее своим долгом достойнейшим образом проводить в последний путь бывшего коллегу.
Кроме них, несомненно, будет черноглазый с тоненькими усиками Тамал Вилли, мексиканский убийца, который любит орудовать ножом, Биг Хорс, который забил до смерти камнем двоих людей, печальный Сэд Ганнон, отсидевший большой срок в Фокоме за то, что изрешетил нескольких своих приятелей из автомата в припадке ярости… Этот список можно продолжать до бесконечности. Это зрелище стоит посмотреть, и мне бы очень хотелось присутствовать на кладбище и наблюдать, как все они с постными физиономиями движутся к могиле.
Если хорошенько подумать, для банды Александера это был трудный день.
Такси свернуло с Беверли на Норд Россмор. «Спартанский» возвышался справа впереди, и я, по своей привычке, придирчиво осмотрел всю площадь, сначала поверхностно. Потом еще раз, но уже с интересом.
Я обратил внимание на одну мелочь.
Возле входа в отель на ступеньках, прислонившись к стене, стоял вроде бы мальчишка-посыльный. Во всяком случае у него был пакет, и одет он был в зеленую куртку и форменную фуражку. Пакет представлял собой продолговатую коробку. Из тех, в которых присылают дорогие цветы. Я даже разглядел гладиолусы, которые торчали с одной стороны. Так что ни у кого не могло возникнуть сомнения, что эта посылка была не что иное, как коробка с цветами. Именно это и поразило меня: я ни разу не видел, чтобы цветы торчали из коробки.
Более того, посыльный был слишком взрослый для такой роли, ему явно перевалило за сорок. Он внимательно всматривался в улицу перед отелем, как будто она была выложена обворожительными красотками, а не асфальтом.
Такси стало замедлять ход.
Я откинулся на сиденье.
— Поезжайте дальше.
— Разве вам не сюда?
— Теперь уже нет.
Я сделал так, чтобы меня не было видно, проезжая по площади. Мой «кадиллак» стоял за отелем, так что если кто-нибудь высматривал меня, то, скорее всего, он ждет, что я подъеду на своей машине.
Они, а не он.
Так как с другой стороны улицы стоял грузовик, возле которого застыл другой парень, тоже наблюдавший за девушками. Я еще сильнее прижался к спинке сиденья, но ухитрился заметить, что на борту грузовика, который, вроде бы, доставлял товары на дом, не было никакой соответствующей надписи, вроде «Чудесные цветы».
— Куда вы хотите поехать?
— Вперед по улице два — три квартала, затем повернете обратно по Беверли бульвару до Россмора. Проделайте это дважды.
— То есть, снова туда, где мы были?