Страшила
Шрифт:
А ТО МАЛО ЛИ ЧТО!..
Тошка дошёл докуда смог. Затем замер и, вытянув шею, попытался посмотреть вниз…
Лучше бы не пытался.
Мальчишка и впрямь сорвался. Он лежал на спине в грязной луже, неудобно раскидав руки и ноги — будто сломанная кукла! — и с мольбой смотрел на Тошку…
А из трубы к нему уже тянулись!..
Тошка вскрикнул.
Мальчишка попытался подняться… однако не смог — конечности его не слушались.
Тошка с трудом удержал себя на ногах. Он понимал, что нужно что-то делать! Нужно! Причём немедленно, потому что промедление — смерти подобно!..
Но что он мог сделать? Отчаянно бросится вниз?! Укрыть мальчика собственным телом?..
Тварь разорвёт сначала его, а потом и мальчишку!..
Вместо одной жертвы — будут две!
Но стоять вот так и смотреть — это же просто ужасно!!!
Тошка уже двинулся к краю, правда, не совсем понимая, что он будет делать, оказавшись внизу… Однако клешни его опередили. Они нащупали недвижимого мальчика, приподняли его и разорвали как какую-нибудь промокашку — вдоль тела…
Тошка сел.
Самым страшным было вовсе не это… Ужасало то, что ничего не осталось… Ни крови, ни следов, ни клешней… Всё тут же пропало, словно Тошка и впрямь видел сон…
39
Камертон снова заржавел… Будто выполнил обозначенную функцию и остался при своём.
Несмотря на страх, Тошка весь вечер просидел у прибора, буравя чёрную пластмассу пристальным взглядом… Однако ничего не происходило. Словно ему и Свете всё показалось… Напоминанием, да и доказательством реальности всего произошедшего, оставалось зловещее ТАК-ТАК, засевшее в голове, наподобие приставучего клеща. Хищное, колючее и какое-то завораживающее, словно и ОНО являлось каким-то потусторонним знаком…
После подземных открытий на душе было не совсем легко.
В силу своего возраста, Тошка ещё верил в чертовщину и сопутствующих ей чудищ. Точнее в неё верили и взрослые… иначе, зачем ещё заниматься чем-то подобным?.. Тем более так решительно преследовать намеченную цель, беспечно отмахиваясь от царящего повсюду ужаса!.. Однако взрослые если и боялись, то немного иначе. Тошкин страх в большей степени отдавал тёмным шкафом, подкроватным царством ужаса или щёлкой в занавесках… В которых и впрямь могло завестись что-нибудь страшное. Причём ЕГО совсем не обязательно было звать…
Достаточно просто очень сильно испугаться или вникнуть в какую-нибудь тайну! Хотя бы попытаться…
Что они, в общем-то, и сделали.
А Тошка, в придачу, ещё и собственноручно притащил в квартиру материальную частичку собственных страхов, которая теперь ДЕФОРМИРОВАЛАСЬ, ВИДОИЗМЕНЯЛАСЬ и пыталась запугать до потери пульса!
Если бы не обратные превращения… то можно было бы сказать, что страх ЭВОЛЮЦИОНИРУЕТ… Становится и впрямь материальным, а не ворохом выдуманных страшилок внутри головы!.. Причём происходит это всё на глазах, так что отмахиваться от очевидного попросту глупо!
В полночь позвонила Света, и после этого, покой исчез окончательно.
Программа перевела текст… Естественно не всё, но большую часть всё же осилила.
Девочка говорила как-то хрипло и рывками, словно ей что-то мешало дышать… или она куда-то бежала…
Тошка поинтересовался, всё ли с ней в порядке, на что Света даже не прореагировала, — скорее всего, просто не расслышала за пеленой собственного возбуждения!
Света сказала, что в послании сказано, будто могущественная нацистская организация получила доступ к самому сокровенному!.. К трактатам, при помощи которых можно вызвать самого дьявола… или любое другое существо из «Чертога мёртвых»!.. То есть оттуда… из дворца, с трона… из небытия… в зависимости от преследуемой цели…
Тошка потерял дар речи… А когда всё же смог расшевелить онемевший язык, понял, что звучание его голоса ничем не отличается от шёпота подружки… Сипло и глухо, будто заезженная магнитофонная лента.
Тошка попросил Свету больше ничего не говорить… Потому что и так уже выше крыши — «крепкий сон» на остаток ночи обеспечен!..
Света притихла и виновато попросила прощение — это и впрямь всё жутко… Она лишь потому и отважилась позвонить Тошке так поздно… Потому что не могла больше держать ЭТО ВСЁ лишь в себе!
Тошка кивнул. Быстро сообразил, что девочка не видит его жеста и прошептал в трубку, что она всё правильно сделала… А он, так и быть, вдавит пяткой волю в пол и станет смиренно слушать…
Однако Света, по-видимому, уже выговорилась, выдав самое главное, и решительно заявила, что ей уже лучше. А подобные разговоры целесообразнее оставить назавтра, так как это нетелефонный разговор… Да и общеизвестно, что утро вечера мудренее!
Тошка согласился и уже было собирался пожелать подружке спокойной ночи, — как бы по-идиотски это сегодня и не звучало, — однако снова вспомнил про поржавевший метроном…
Света с минуту молчала, позволив Тошке насладиться шуршанием атмосферных помех в трубке, после чего снова «появилась» и осторожно сказала, что лучше бы от него избавится… Причём незамедлительно… а то МАЛО ЛИ ЧТО…
Тошка знал, что услышит именно это, а потому сохранил контроль над собственным разумом. Да это было и не сложно. Мысли завертелись, наподобие мельничных жерновов, перемалывая информацию, в попытке придумать, куда можно деть метроном в двенадцать часов ночи!
Света пожелала «спокойной ночки» и «исчезла».
Тошка с минуту сидел на кровати, теребя во влажных пальчиках молчаливый мобильник и борясь с внутренними страхами. Без Светы ОНИ осмелели и принялись сновать перед глазами во всевозможных бесовских обличьях — с рогами, хвостами и копытами!.. Над ухом пролетел оживший к весне комар-баламут, отчего Тошка шарахнулся в сторону! Потом всё же намотал придавленную волю на кулак и решительно поднялся.
Да уж, ночка обещает быть весёленькой!
Тошка залез во мрак ПОДКРОВАТЬЯ, кое-как вытащил метроном — снова за торчащий штырь, как и по осени, — окинул прибор брезгливым взглядом и поскакал в гостиную. Распахнул балконную дверь, выскочил наружу и, недолго думая, запустил метроном, будто бумажный самолётик!.. Затем встал на цыпочки, посмотрел вниз. Запомнил место падения, где на снегу осталось тёмное пятно, после чего снова вернулся в кровать…