Страшила
Шрифт:
Девочка захлебнулась от собственных эмоций и какое-то время могла лишь только громко сопеть и гневно стрелять глазами, на корню уничтожая ответные кривляния своих несмышлёных дружочков!
Пользуясь паузой, Павлик пожал плечами — кто ж знал, что всё именно так выйдет?.. Да и не будь обвала, ничего страшного бы просто не случилось. Тварь бы не смогла их так легко прижать!
Конечно! Света кивнула и продемонстрировала обломанные ногти и саднящие заусеницы. Про шишку на затылке она вообще молчит!
Тошка потёр свою собственную.
Тошка снова поёжился — вспомнил вчерашние мысли, страхи, ощущения… Как колотило сознание при выходе из трубы… Как затем каждый пень превращался в ужасное страшилище, затаившееся в прелой траве… Как потом их просто трясло на платформе, в ожидании обратного скотопоезда… Дома — и вовсе жуть! Особенно с наступлением ночи.
Тошка зевнул и почесал шишку.
Света кивнула — вот-вот, она про то же!
Павлик подождал, пока эмоции не улягутся окончательно, после чего заявил, что кое-что всё же есть… Они рисковали жизнями не просто так!
Света снова засопела, а Тошка тут же спросил, что именно друг имеет в виду.
Павлик ПО-СВОЙСКИ улыбнулся и достал из внутреннего кармана курточки помятую бумажку.
Тошка чуть не сел — он вспомнил!
Света подозрительно оценила Тошкину реакцию. Затем принялась пристально буравить взглядом Павлика, будто вопрошая, что именно от неё утаили. Вслух всё же ничего не говорила, предпочитая немые пантомимы.
Тошка открыл, было, рот, но Павлик еле заметно качнул головой — не стоит.
Света потеряла терпение.
Павлик спрыгнул с трубы и показал листок друзьям.
Тошка чуть не обмер… Та самая фотокарточка, копия которой хранится в папином «ноуте»! Прадед. В военной форме, с пагонами и в фуражке… Правда, качество, совсем никакое. Ни знаков различия не разглядеть, ни наград… Будто этой карточке сотни лет! Папина — намного свежее. Хотя он мог ПОРАБОТАТЬ над ней — дизайнер как-никак!
Павлик нахмурился. Понаблюдал за реакцией друга… Затем медленно сказал, что так и думал.
Тошка спросил, что именно.
Павлик неопределённо хмыкнул и тут же поинтересовался, не знаком ли этот человек Тошке.
Тошка проглотил вязкий ком и вцепился в фотокарточку. ТА САМАЯ!!! В самом прямом смысле! На оборотной стороне ручкой выведена дата… Вернее чернил практически не осталось — выцвели или испарились, — но папин почерк Тошка узнал — он его ни с чьим другим не спутает!
Света спросила, что всё это значит.
Тошка вздрогнул и сказал, что это его прадед, погибший в самом начале войны. Для убедительности показал еле различимую дату. Потом посмотрел на Павлика и ВЫДАЛ: откуда???
Павлик замялся… Потом нерешительно сказал, что нашёл под завалом в
Тошка разозлился. Да, он видел, как Павлик рылся в карманах мёртвого мальчишки!.. Да, что-то нашёл и тут же спрятал!.. Но это была именно, что ТА САМАЯ ФОТОКАРТОЧКА, что хранилась в их семейном альбоме!
Тошка чуть было снова не ВЫДАЛ!.. Спасибо вовремя глянул на Павлика! Тот вытаращил глаза, в которых читалось одно: «Умолкни, дурик, пока не поздно!..» Тошка чуть не задохнулся, пытаясь совладать с эмоциями, — он то рассчитывал вдавить Павлика каблуком в грязь… а на деле же, чуть было сам не угодил в собственноручно вырытую канаву!
Так вот и попадают впросак… Вознамерившись отправить в него кого-нибудь другого.
Тошка глубоко вздохнул и озвучил лишь последнюю фразу.
Павлик закусил губу и с улыбочкой спросил, в чём именно Тошка его подозревает.
Тошка и сам не знал… Повертел фотокарточку в дрожащих пальчиках и неуверенно вернул Павлику. Тот отрицательно качнул головой — Тошка может забрать, это его.
Тошка не знал, хочет ли он сам этого… Всё же проглотил страх и сунул прадеда поглубже в карман!
Света обхватила голову руками. Отошла от друзей и искренне сказала, что это бред какой-то!.. Легче иголку в стоге сена найти!
Павлик кивнул — это уж точно.
Тошка осторожно спросил, что дальше.
Павлик нахмурился. Надо бы взглянуть на фотокарточку в «ноуте». Заодно испробовать на нём же секретный шифр. Вернее ту его часть, что не распознал компьютер Светы. Тошка может всё это устроить? Вот и славненько! А сейчас — по домам. Надо выспаться. А то, судя по рожам и настроению, — ночь они все провели одинаково.
57
Мама снова плакала.
Вечером заходил следователь. Он долго разговаривал с мамой на кухне, за закрытой дверью… Тошка хотел было подслушать, однако у самой кухни коленки предательски задрожали, и он не смог. Кое-как дошёл до папиного кабинета и рухнул за стол. Так и сидел, ни о чём не думая, будто брошенный СУРРОГАТ… Опомнился лишь, когда из прихожей донёсся мамин голос. Прислушался и похолодел. О папе, естественно, ни слуху, ни духу, а следователь хочет забрать «ноут»… Эка пакость! И приспичило же именно сегодня!
Тошка отчаянно посмотрел на закрытый ноутбук и с превеликим трудом поборол желание схватить и убежать!.. Затем снова прислушался.
Нет. Мама портив. Пускай приходит сотрудник и копается в папиных файлах тут. На руки она ничего не даст — наслышана как потом «сплавляются» улики…
Следователь долго молчал. Затем всё же раскланялся и ушёл.
Тошка выдохнул. Вроде как пронесло. Поднялся и выглянул в прихожую.
Мамы нигде не было.
Тошка обошёл квартиру. Замер у закрытой двери в спальню родителей… Осторожно прикоснулся к ручке, надавил. Та не поддалась — заперта. Тошка закусил губу, прислушался. Ничего не слышно.