Страшила
Шрифт:
Она с недоумением посмотрела на меня, и со стороны можно было подумать, будто мои слова смутили ее или она ощутила в них некий подвох. Я же продолжал говорить, чтобы она, не дай Бог, не забрала себе что-нибудь в голову и не отказалась от моих услуг, убедив себя в моей неосновательности, легкомыслии и бесполезности.
— Итак, миссис Сессамс, я собираюсь лично расследовать это дело, а для этого мне нужно, чтобы вы позвонили мистеру Мейеру, дабы мы с ним могли объединить наши усилия. Как вы понимаете, мне необходимо пролистать дело, прочитать протокол предварительного слушания и выяснить, на чем он строит защиту. Открытие уже имело место?
— Нет у него никаких открытий. Он лишь твердит, что все будет хорошо и чтобы мы сидели тихо и не лезли куда не просят.
— Но я, миссис Сессамс, под словом «открытие» подразумевал судебный термин, означающий представление материалов дела суду. Государство в лице прокуратуры должно представить на рассмотрение защиты собранные им документы и улики, свидетельствующие против вашего внука. Уж если я возьмусь за дело Алонзо, то мне необходимо исследовать их.
Похоже, я зря расходовал порох, поскольку в этот момент все помыслы моей собеседницы неожиданно сосредоточились на совершенно ином предмете. Опустив руку в корзинку с бельем, она вытащила из нее двумя пальцами крохотные красные трусики. При этом на лице у нее проступило выражение ужаса и брезгливости, как если бы она достала из корзинки дохлую крысу.
— Ну что за глупая девчонка! Сунула, видите ли, на дно корзинки свои красные трусы! Не понимает, что ли, что играет с огнем и за это может достаться не только ей, но и другим людям?
Она направилась в угол комнаты, где стояло помойное ведро, нажала на педаль, чтобы открыть крышку, и швырнула «дохлую крысу» в помойку.
Я согласно кивнул, словно одобряя это ее деяние, после чего попытался вернуть внимание хозяйки дома к своей скромной особе.
— Миссис Сессамс, вы понимаете, о чем я говорю? О документах и уликах, которые прокуратура должна…
— Но как вы докажете невиновность моего мальчика, если прежде написали в своей статье, что всё свидетельствует против него? Между тем все эти ваши факты ложь, чистая ложь. Такое ощущение, что их подбросил сам враг рода человеческого!
Мне понадобилось не меньше минуты, чтобы подобрать нужные слова, которые дошли бы до ума и сердца этой женщины, особенно принимая во внимание то обстоятельство, что говорила она в основном на сленге квартала и щедро приправляла свою речь ссылками на Священное Писание.
— Я снова проверю все эти факты и сам сделаю выводы, — сказал я. — Когда писал эту историю на прошлой неделе, то основывался на данных, предоставленных полицией. Теперь же займусь этим делом лично. Если ваш Зо невиновен, я это узнаю. И напишу по этому поводу новую статью. Когда ее опубликуют, ваш Зо выйдет на свободу.
— Вот и хорошо. Вот и славно. Господь поможет вам вернуть моего парня домой!
— Но мне понадобится и ваша помощь, Ванда!
Я назвал ее по имени, чтобы она поняла, что отныне это и мое дело и мы с ней теперь вроде как близкие друзья или родственники.
— Когда дело касается моего Зо, я всегда готова помочь, — сказала она.
— Отлично, — проговорил я. — Теперь расскажу, что вам надо делать.
Глава третья
«Ферма»
Карвер сидел в своем офисе за закрытой дверью. Напевая что-то себе под нос, он наблюдал за огромным дисплеем, на котором отображалась информация, поступавшая с тридцати шести камер слежения. Одним движением пальца он мог изменить угол наклона той или иной камеры и при необходимости перенести привлекшую его внимание картинку в центр экрана, сильно увеличив и сдвинув другие изображения на периферию.
За конторкой расположилась Женева, читавшая роман в бумажной обложке. Он подкорректировал фокус, с тем, чтобы посмотреть, что именно она читает. Заглавия не увидел, зато рассмотрел имя автора наверху страницы: Джанет Иванович. Он знал, что Женева прочитала уже несколько книг этой писательницы, и неоднократно замечал, что, читая ее романы, она улыбалась.
Эту информацию следовало принять к сведению. В ближайшее время он отправится в книжный магазин и купит пару книг Иванович. Важно, чтобы эти книги торчали у него из пакета, когда он будет проходить мимо конторки, и Женева увидела их. Романы Иванович, став предметом обсуждения, могут сыграть роль ледокола при знакомстве, за которым может последовать более непринужденное общение и даже более близкое знакомство.
Чуть изменив с помощью тумблера на пульте положение камеры, он заметил, что открытая сумочка Женевы лежит на полу рядом с ее стулом, демонстрируя свое содержимое. Он подкрутил фокус и рассмотрел пачку сигарет, пакетик жевательной резинки, два гигиенических тампона, связку ключей, коробок спичек и бумажник. Так вот в чем дело — у нее, наверное, месячные. Возможно, по этой причине Женева почти не обратила на него внимания, когда он в первый раз вошел в вестибюль, ограничившись лишь коротким «здравствуйте».
Карвер посмотрел на часы. Дневной перерыв подходил к концу. Скоро появится Иоланда Чавес из администрации и позволит Женеве покинуть место у конторки. Итак, еще пятнадцать минут. Карвер и дальше планировал наблюдать за ней с помощью камер. И не важно, куда она потом направится: в курилку, туалет, комнату отдыха, чтобы навести красоту, — он все время будет видеть ее. У него везде камеры. Он сможет наблюдать за каждым ее шагом.
Когда Иоланда вошла в вестибюль, в дверь Карвера постучали. Он мгновенно набрал комбинацию, уничтожившую интересовавшие его картинки, вместо которых на дисплее восстановилось изображение блоков трех различных серверных «вышек». Правда, сигнала о проникновении в зал постороннего он не слышал, но подумал, что, сосредоточившись на прелестях и маленьких тайнах Женевы, мог пропустить его.
— Кто там? Войдите…
Дверь распахнулась. Оказалось, это всего лишь Стоун. Карвер расстроился, что напрасно удалил заветный экран и Женева некоторое время будет находиться вне его поля зрения.
— В чем дело, Фредди? — нетерпеливо спросил он.
— Вообще-то я зашел спросить об отпуске, — громко произнес Стоун.
Он вошел в комнату, закрыл за собой дверь и, по-хозяйски придвинув к пульту стул, уселся на него, не спросив у Карвера разрешения даже взглядом.
— На самом деле плевать я хотел на отпуск, — сказал он. — Отпуск важен для тех парней, что разгуливают за стенами «фермы». Я хотел поговорить об «айрон мейденс» — железных телках. Похоже, в прошлый уик-энд мне удалось найти еще одну подходящую девицу.