Страшилка Стелла и школа привидений
Шрифт:
— Ещё запомни имя Виктор, — продолжала София Страхомудрая, — он поможет тебе в этом деле. Он живёт в каморке в башне, на двери у него написано: «Это не здесь».
— Виктор, — повторила Стелла, — нёфф, нёфф, рю Риволи. Это не здесь.
— А теперь — самое главное. Пусть мои слова отпечатаются в твоей памяти БОЛЬШИМИ БУКВАМИ. Пролетая через залы, берегись ТРУДНОСТЕЙ.
— Какие ещё трудности в залах? Как-то всё это Уррг!
— Так оно и есть, Стелла, но тебе придётся пробираться через комнаты. Берегись Гобеленовых призраков —
— Что это за Гобеленовые призраки?!
На мгновение София Страхомудрая помрачнела.
— Если не найдёшь Виктора, отыщи Леонардо — он лежит на полу перед знаменитой картиной. Всё же постарайся зря его не тревожить: он очень старый и изъеденный молью.
— Ладно, ладно, а кто такие Гобеленовые призраки? — повторила Стелла.
Опустив глаза, София Страхомудрая сказала:
— Они злые и бесстрашные. — Голос её задрожал.
— Ясно, — сказала Стелла.
София Страхомудрая погрустнела.
— А теперь поспи немного, — сказала она, — можешь лечь вон там, в комоде у стены, ночью я тебя разбужу.
Ровно в полночь Страшилка Стелла и София Страхомудрая пролезли сквозь замочную скважину и вылетели из «Гранд-отеля». Софии пора было на работу, в Школу привидений, а Стелла получила своё первое в жизни задание.
Накрапывал мелкий дождик. Привидения дождь не любят: если их тело намокает, они тяжелеют и не могут подняться в воздух.
— Помни: не страшно намокнуть, если потом сможешь высохнуть, — сказала учительница.
— А вдруг намокнешь так сильно, что не взлетишь? — спросила Стелла.
— Так сильно редко кто намокает, — ответила София Страхомудрая.
— Если хочешь увидеть радугу, сначала пережди дождь, — сказала Стелла.
— Совершенно верно.
На перекрёстке возле заправочной станции они распрощались и разлетелись в разные стороны. «Ну вот, пришло время встретиться с чудом», — подумала Стелла. Несмотря ни на что, она всё же была ученицей Софии Страхомудрой.
Глава девятая
О том, как сын Гектора Мышака проявил мужество
Небо над крышами домов было покрыто облаками. Дождь усиливался. Высоко взлетев, Стелла набрала побольше воздуха и опустилась на большой деловой центр. Затем проскользнула вдоль крыши и вновь взлетела — уже с другой стороны. Вскоре она уже летела над верхушками буков неподалеку от дома Пиннеуса Мышака.
Она медленно приземлилась на стоящую машину. Просидела ещё четыре часа, спрятавшись
Листья больших деревьев шумели. Ветки гнулись и наклонялись, словно хотели схватить её. Стелле опять стало страшно. «Мне как-то не по себе, — подумала Стелла. — Просто-таки очень не по себе. Как тогда, когда Луиза Подлиза упала с полки».
Стелла прокашлялась:
— Внимание! Внимание, не отклоняться от курса. Сила звёзд и вера в чудо! Полный вперёд!
На скорости сто пятьдесят километров в час она пронеслась над лужайкой и декоративными развалинами, резко притормозив возле стены.
Окно было приоткрыто. Видимо, в прошлый раз Пиннеус Мышак действительно не очень-то испугался. Сжавшись, Стелла пролезла в комнату и присела на край кровати. Часы на тумбочке показывали 04:07.
Стелла внимательно посмотрела на Пиннеуса. «Мой собственный человек», — подумала она. От дыхания одеяло поднималось и опускалось, напоминая спину какого-то крупного животного. Склонившись над Пиннеусом, Стелла ласково погладила его по щеке. Спал он крепко. Его дыхание обдувало её лёгким ветерком.
Потом она вдруг сказала:
— Вставай, Пиннеус! Просыпайся!
Пиннеус Мышак завозился и сел, изумлённо глядя на неё и протирая руками глаза. Затем он включил ночник.
— До чего ж ты лохматый, — сказала Стелла.
— Опять ты! — недовольно ответил он. — Я же тебе говорил, чтоб ты больше не прилетала!
Но Стелла заметила, что он улыбается. Он ей обрадовался.
— Помоги. Мне нужно как можно быстрее добраться до Парижа. Ты должен помочь мне!
— Добраться до Парижа? Да я тебя знать не знаю!
Стелла увидела в его глазах собственное отражение.
— Ты должен поехать со мной в Главный аэропорт.
— Это ещё почему? Я даже в тебя не верю.
— Неправда, веришь.
— Нет, правда, не верю.
— Веришь. Больше никто про меня не знает.
— И я тоже не знаю!
— Вот ты-то как раз знаешь. Кроме тебя, у меня никого нет.
— Никого, кроме меня?
— Да, Пиннеус. Так оно и есть.
Пиннеус неуверенно улыбнулся.
— Мне нужно лишь немного человеческого участия, — сказала Стелла, — а твой отец обозвал меня половой тряпкой.
Пиннеус прислушался:
— Говори тише.
Стелла почувствовала, как каждая её ниточка коченеет: за дверью явно стучала когтями собака.
— Я должна спасти Луизу Подлизу, — прошептала она, — пока её не продали. Иначе всё кончено. А ты такой сообразительный.
— Правда? — Пиннеус покраснел.
Посмотрев на него, Стелла сразу же поняла, что переборщила.
— Это я вообще сказала. Сообразительность распределяется между всеми людьми, поэтому и ты получил свою долю.
— Чего-чего?