Страшная неделя
Шрифт:
Или пойти на службу? Всё-таки он на работе. Да что там может случиться. И потом – если будет надо, ему обязательно позвонят. Так что – домой. Душ и сон.
Перед тем, как войти в свой таунхаус, Новиков тщательно изучил дверь и замок на предмет вмешательств. Вроде всё было нормально. Вошёл и сразу запер дверь. Разулся, но тихо. Прошёл на цыпочках в гостиную. Вроде всё на месте. На кухне тоже. Двери прикрыты, мебель там, где Новиков её оставил. Вот и прекрасно.
На всякий случай, зайдя в ванную, Новиков не стал плотно закрывать
Сквозь мыльную пену Новиков увидел, как дверь качнулась, и мимо прошла здоровенная чёрная кошка. Почти пантера. Ну, теперь он не раздумывая, сразу поверил, что это – призрак удавленной животины соседей. В конце концов, она могла уже тысячу раз его загрызть. Не сожрала до сих пор, а значит, скорее всего, не съест и сейчас.
В общем, надоело нервничать. Новиков вытерся, закинул одежду в стиральную машину и пошёл в гостиную. Есть не хотелось, так что он просто завалился на диван. Как же приятно расслабить наконец спину. На печке, конечно, хорошо, но диван с топпером куда привычнее.
Новиков проснулся от влажного дыхания на лице. И что-то щекотало лоб. Открыв глаза, он увидел два вытянутых чёрных зрачка. А ещё зелёную и голубую радужки и влажный чёрный нос. Встряхнулся, сел. Никаких кошек и пантер.
Оказалось, он проспал аж три часа. И спина очень хорошо расслабилась. И вообще как-то пободрее стало. Но можно и ещё полежать. Подумать.
Раньше, когда надо было что-то разгадать, Новиков садился собирать пазлы. И так, деталька к детальке, нервы успокаивались, разум расслаблялся, и всё складывалось. А теперь жена попросила найти другое занятие. И Новиков ещё не решил, нравится ли ему собирать машинки. Так. Машина.
Новиков сел. А, ладно, ближе к концу рабочего дня в опорный пункт всё равно надо зайти. Может, машину уже и привезут. А пока надо, действительно, дособирать «Волгу». Не оставлять же незаконченное дело.
Устроившись у столика с инструкцией и горкой деталек, Новиков попытался успокоить ум. Но всё время что-то влезало без спроса. Куча каких-то полунамёков. Все вокруг что-то знают, но молчат. Якобы никто понятия не имеет, откуда взялся падёж скота. Но все знают про можжевельник. Хотя местные бабушки, судя по разговорам, давно догадывались, что происходит.
Но и сам Новиков постоянно чувствовал, что что-то пропустил. Как будто одной детали в ряду мозаики не хватает. Царапины на шее. Он их точно уже видел, но никак не мог вспомнить, чья была шея. Или рожа упыря. Вервача, или как его там. Того, что окочурился во дворе отца Павла. И её он тоже видел раньше. Только где?
Новиков закрыл лицо руками. Потом поставил подбородок на сцепленные замком пальцы. Прикрыл глаза. Где-то что-то заскребло. Наверное, призрак пантеры. Ищет, чего бы поесть. Или стиралку хочет выключить. Стиралка!
Вскочив, Новиков
Новиков достал из-под раковины старую газету и понёс в мусорное ведро. Но остановился на полпути. Вот оно. Быстро зашуршал страницами и наконец нашёл нужную статью. Довольно большая заметка называлась «В лоб и по лбу» и рассказывала об аварии, которая случилась недалеко от Растяпинска ещё в марте. Пьяный сынок богатых родителей с аннулированными правами гонял ночью по городу, потом вылетел на встречку и лоб в лоб столкнулся с рейсовым автобусом. Водитель автобуса странным образом не пострадал – отделался царапинами, испугом и небольшой амнезией. А мажор не был пристёгнут, так что его выбросило из машины на десяток метров.
И две фотографии. Пусть и чёрно-белые. Автобус с развороченной кабиной и нагло улыбающийся молодой человек. И тот, и другой сейчас бродят где-то в окрестностях Черноречья. Автобус гоняет без водителя, а вервач проскальзывает в дома через щели и тянет жизнь из детей. Вот почему Ракитин не смог ничего о нём найти. Формально-то парень уже умер. И его, наверное, похоронили.
Новиков достал телефон и набрал номер Ракитина.
– Есть новости, – коротко сказал Новиков после приветствия.
– Ну? – живо переспросил Ракитин, понизив голос.
– Только надо кое-что проверить. Слушай внимательно. В марте была авария – парень влетел в автобус.
– Да, я помню, – сказал Ракитин. – Сынок местного бизнесмена. Достал всех своими покатушками. Вот и докатался.
– Значит, так. Надо выяснить, где его похоронили.
– Это ещё зачем? – удивился Ракитин.
– Надо кое-что проверить, – повторил Новиков, гадая, как он вообще всё это потом будет объяснять Ракитину. – Поможешь?
– Я тебе и так скажу. Его кремировали.
– Ты это точно помнишь? – не поверил Новиков.
– Ну да. Редкое дело, потому и запомнил.
– Разве в Растяпинске есть крематорий?
– Нет, в Добромыслов возили. А тебе это зачем?
– Ладно, я потом ещё позвоню. Всё, давай. – Не дослушав Ракитина, Новиков завершил вызов.
Вот, значит, как. Его кремировали, а он тут по округе бегает. Хотя… А разве из морга сбежать труднее, чем из крематория? Новиков набрал другой номер.
– Фёдор, привет! – радостно произнесла Женя Батенко, коллега-следователь со старого места работы. – Как твои дела?
– Так себе, – выдал Новиков. – Срочно нужна помощь. Но неофициальная.
– Ну? – после паузы спросила Женя.
– Надо узнать, не пропадало ли из крематория тело.
– Чьё?
– Одного мажора. Он разбился в аварии в Растяпинске, его увезли кремировать в Добромыслов.
– А он сбежал, – договорила за Новикова Женя.
Новиков поперхнулся. Не ожидал такой реакции.