Страшная неделя
Шрифт:
– Я думаю, это кто-то из местных, – выглянул из-за поваленного дерева Антон. Присмотрелся и улыбнулся: – Ну точно. Это Ядвига Мстиславовна.
– И что она тут делает? – спросил отец Павел, разминая пальцы, по которым пролегали багровые линии от ручек тяжёлых сумок. – Одна в лесу.
– Да, надо бы её предупредить, – сказал Новиков, выпрямляясь.
– Ага, – усмехнулся Антон. – Да она любого демона школьной указкой забьёт.
– Она что, учительница? – спросил отец Павел.
– Ну да, только уже на пенсии.
–
Только не дошёл, потому что нога в чём-то застряла, и он полетел вперёд. На лету увидел бледное оскаленное лицо между поваленными стволами. И белые длинные пальцы, сомкнутые вокруг лодыжки. Хорошо, что успел вскрикнуть.
Только судя по возгласам и гулким шмякам, в хватку угодил не он один. Но думать об этом было некогда, потому что по ногам что-то мягко перевалилось, и горло будто резиной стянуло.
Раздался свист, и упырь завизжал. Крутанулся и отпрыгнул сразу на несколько метров. Над Новиковым стояла Ядвига Мстиславовна, держа свою палку, как меч.
– Иди, осинкой угощу, – грозно проговорила бабуля, прожигая упыря тёмным взглядом. Он зашипел и длиннющими скачками скрылся в чаще. Судя по звукам прыжков, другие тоже решили не связываться с бывшей учительницей и разбежались.
– Их что, уже несколько?! – раздался откуда-то ошарашенный голос Антона.
– Чего только земля ни выплюнет, – ворчала Ядвига Мстиславовна, пока Новиков поднимался на ноги и пытался унять головокружение.
С четверенек поднялся отец Павел, Антон подошёл, шатаясь и держась за деревья.
– Как вы тут оказались? – спросил Новиков, потирая лоб. В глазах всё ещё двоилось.
– Сон-трава. – Ядвига Мстиславовна показала полиэтиленовый пакетик, набитый пушистыми растениями. – Для неё теперь самое время.
– Подснежники, – подсказал Антон, избавив Новикова от лишнего вопроса.
– Пошли, – махнула рукой бабуля и направилась вглубь чащи, опираясь на палку. – Надо возвращаться, а то неровён час...
Где-то раздалось свистящее шипение.
– Быстрее, – скомандовала Ядвига Мстиславовна и ловко перескочила через поваленное дерево.
– Да уж, – пробормотал Антон, пытаясь перелезть через ствол и размахивая пакетами.
Уже вчетвером они кое-как, под свист и шипение, миновали лесок, обошли пруд и добрались до просохшей грунтовки, ведущей к трассе за стеной лиственниц.
Но стоило им пройти метров десять, как будто из-под земли посреди дороги вырос здоровенный упырь в лохмотьях. Новиков по инерции натолкнулся на остановившуюся бывшую учительницу. Ему в спину, кажется, ткнулся отец Павел. С обеих сторон к ним подбирались оскаленные синюшные существа с длинными конечностями, а сзади подходил тот, что умер во дворе священника.
– Сойти с дороги! – крикнула Ядвига Мстиславовна и спрыгнула на обочину. Остальные, неуклюже, размахивая поклажей,
На грунтовке остались три упыря, скалящих алые пасти.
– Не возьмёшь, – сурово произнесла Ядвига Мстиславовна и вдруг засунула пальцы в рот и оглушительно засвистела.
Через секунду тишины раздался рёв мотора и трое упырей с грунтовки разлетелись в разные стороны, как кегли. Автобус с размолоченной всмятку кабиной резко прошуршал покрышками по грунтовке, подняв облако душной пыли, остановился и приветливо открыл двери.
Глава 10. Гуляющие покойники
Автобус покатил по грунтовке, потом повернул на трассу. Ядвига Мстиславовна уселась на кресло и невозмутимо сложила руки на своей клюке.
– Кому за проезд передавать? – неуклюже усмехнулся Антон.
Новиков поставил свои сумки на пол и, держась за поручни, прошёл вперёд. Точно – кабины автобуса попросту не было, от неё осталось лишь впечатанное в стенку кресло водителя да обломки стенок. И куски лобового стекла, свисающие сверху. Ни руля, ни педалей, ни приборной панели. И тем не менее автобус катил на приличной скорости к Покрышкину.
Устав бояться помешательства, Новиков вдохнул поглубже и выдохнул, но тихо, чтобы никто не слышал. Повёл плечами. Вернулся к остальным и уселся напротив Ядвиги Мстиславовны.
– Спасибо, что выручили нас, – любезно улыбнулся Новиков.
– Рада помочь, – так же мило расплылась в улыбке бывшая учительница.
– А вы не знаете, кто это там был? В пролеске? – продолжал как бы светскую беседу Новиков.
– Вопрос этот сложный и обстоятельный, – покачала головой Ядвига Мстиславовна. – Думаю, это вервачи. Вервачо-байге, – пояснила бабуля в ответ на вопросительный взгляд Новикова. – То бишь, голодный кровяной пузырь. Как-то так.
Новиков не стал язвительно произносить вслух, что это многое объясняет. Дальше ехали в молчании. Потом Ядвига Мстиславовна сказала:
– А приходите ко мне на кофе. Все трое. Скажем, завтра вечером. Моя внучка испечёт пирог с лимонным джемом. Лимоны у нас, кстати, местные, нижегородские. Из теплиц. И кофе тоже. В Чернораменке выращивают.
Антон, раскачивающийся рядом, уцепившись за поручень, не то фыркнул, не то хрюкнул.
– Ты чего это? Подавился? – искоса глянула на него Ядвига Мстиславовна.
– Да нет, просто… – Антон, с трудом удерживая смех, выдал: – Когда я учился в школе, ходили слухи, что вы двоечников приглашаете к себе домой, якобы позаниматься, а там сжираете.
Ядвига Мстиславовна поднялась и направилась к дверям. Нажала кнопку требования остановки. Автобус затормозил, двери открылись. Перед тем, как выйти, Ядвига Мстиславовна глянула на Антона и укоризненно произнесла:
– К кофе больше подходит лимонный пирог, чем костлявые разгильдяи.
Бывшая учительница вышла, а автобус покатил дальше.