Страшные истории (Коллекция Остромира)
Шрифт:
В начале двухтысячных я служил под Псковом в разведроте ВДВ. И среди прочего мы частенько наведывались на упоминаемое в Вашей истории стрельбище. Служба проходила в обычном порядке без происшествий, кроме одного очень странного случая.
Дело бы в конце лета. Однажды ночью на территории части началась какая-то суматоха. Нас всех подняли по тревоге и поспешно согнали на плац, где мы довольно долго мерзли на холодном ночном ветру. В это время наш прапорщик поодаль разговаривал с какими-то людьми, явно не из нашей части, приехавших на автомобиле, который, по мнению одного нашего сослуживца,
Далее к нам, наконец, подбежал прапорщик и стал выбирать из строя людей. Насколько я понял, выбирал он по принципу, кто хорошо стреляет. Руки у него почему-то тряслись (это у нашего-то прапора, который водку пил вёдрами, а потом попадал в мишень с первого выстрела).
В число отобранных попал и я — у меня были неплохие показатели по стрельбе из автомата.
У нас отобрали телефоны, часы прочие устройства, посадили в грузовик и повезли в неизвестном направлении. Тут уже волнение передалось и нам. Война что ли какая началась? — думали мы, а некоторые полушутя стали друг с другом прощаться.
Затем мы поняли, что нас везут в сторону цементных складов, за которыми и располагалось то самое стрельбище. Но на стрельбище мы не остановились, а машина покатила прямо по полигону в самую дальнюю его часть. Мы ехали, пока грузовик не стал застревать в песке, а затем нам приказали вылезти и построиться.
Та бронированная машина уже стояла поодаль. Возле нее суетились несколько человек.
Прапорщик подвел к нам человека в камуфляже, без отличительных знаков. Он не назвал нам его имени, но сказал, что это майор спецназа, и для нас есть важное очень ответственное задание.
Тут мы совсем струхнули, и если до этого была надежда на какие-то внеплановые учения, то теперь стало ясно, что происходит что-то серьезное.
Майор сообщил нам следующее. В прилегающих лесах обнаружены очень опасные рецидивисты. В настоящее время они локализованы, и их поимка дело времени. Но упустить их ни в коем случае нельзя, так как вокруг лесов — дачные поселки и деревни. Стопроцентная вероятность, что преступники в случае побега устроят кровавую резню среди мирного населения. Во избежание любых случайностей мы должны будем прикрывать конвоирование рецидивистов. Каждый из трех конвоев будет идти разными маршрутами.
Нас разделили на пары и повели в лес. Меня с товарищем поставили на одну из контрольных точек на пути следования конвоя. И задание казалось бы не таким и сложным, если бы не инструкция лично от майора: в случае непредвиденной ситуации — открывать огонь на поражение по бегущей цели. Но цель преследовать только в радиусе ста-двухсот метров от поста. Дальше — ни шагу. На вопрос, как отличить задержанного от сопровождающих, майор сухо ответил: стрелять на поражение любую бегущую цель.
После этого ответа, честно сказать, у меня подкосились ноги.
Мы с товарищем остались стоять на обочине лесной дороги, я — слева, прикрытый разросшимся кустом можжевельника, а товарищ — в зарослях ежевики. Ночь была звездная, а над лесом встала почти полная луна — так что света нам хватало для того, чтобы видеть часть дороги.
Где-то с полтора часа мы стояли, почти не двигаясь, вслушиваясь в ночные шорохи. Думаю, вспугни меня что-нибудь поблизости — птица или кролик — я бы просто стал палить во все стороны. Нервы были напряжены до предела.
Затем мы услышали характерное шипение рации и приглушенные голоса. По дороге двигался конвой. Они прошли мимо нас совершенно спокойно, возможно даже не догадываясь, что мы прячемся в кустах, хотя кто знает этот спецназ. Я во все глаза пытался разглядеть преступника, но лунный свет размывал детали. Единственное, что мне показалось странным, это походка ведомого. Какая-то уж слишком неуклюжая.
А вот приятель был чуть ближе к дороге. И потом мне признался, что походка задержанного его тоже смутила. В какой-то момент ему показалось, что ведут не человека, а животное, вставшее на задние лапы…
Нас сняли с поста примерно через два часа. Молча, без комментариев, погрузили всех в грузовик и отвезли в часть.
Я бы так и забыл это происшествие, если бы не Ваш рассказ про псковский полигон. И, если он правдив, то я, наверное, вправе предложить Вам связать эти события. На Ваше усмотрение, конечно.
PS: вдогонку к размышлению. У нас в псковских новостях по настоящее время частенько мелькают репортажи про насильственную гибель скота в окрестных деревнях с заголовками вроде „чупакабра опять появился под Псковом“. Можете погуглить самостоятельно.
С уважением, ФИО.»
Кто-то за окном
На одном форуме женщина рассказала историю. В детстве она жила в закрытом городке для военных и их семей. У них была квартира на третьем этаже обычной пятиэтажки. В общем, однажды ночью она проснулась от того, что кто-то легонько постукивает по стеклу снаружи. Почему-то она решила, что это птичка и, выпрыгнув из кровати, подбежала к окошку. Раздвинула шторы и увидела, что в окно невероятным образом заглядывает трехглазый человек. Причем заглядывает сбоку, сидя на стене дома на высоте третьего этажа. Девочка оказалась сообразительной — она молча задвинула шторы и молча убежала в комнату к родителям. Тогда она не придала этому значение, но сейчас вспоминает, что мать как-то напряглась при ее рассказе о трехглазом человеке и сказала, что девочка может спать сегодня с ней. Отец же посмеялся и сказал, что это был дурной сон. Но честно вышел на балкон, чтобы удостовериться, что вокруг никого нет.
На следующий день девочка гуляла во дворе и встретила мальчика-соседа, жившего прямо над ними, на четвертом этаже. Мальчик был бледен и постоянно оглядывался. А потом спросил ее, не видела ли она ночью обезьяну с тремя глазами, которая лазает по стенам. Девочка тогда настолько сильно перепугалась, что у нее даже заболел живот — она не стала никому рассказывать про то, что поведал мальчик. А вечером попросилась снова в кровать родителей.
Утром в доме все переполошились. Мальчик с четвертого этажа умер. Другие детишки рассказывали жуткие истории, что он умер от разрыва сердца и что его глаза были выколоты. Взрослые хранили каменное молчание. Однако мать следующие несколько месяцев просила девочку не подходить с наступлением темноты к зашторенным окнам и укладывала ее спать вместе с собой. Отец посмеивался, но как-то неуверенно — это все что она помнит о том времени.