Страшные рассказы 3
Шрифт:
Они похихикали и перелистнули несколько страниц.
Выходных данных нигде не нашлось: ни внутри собственно повествования, ни перед ним, ни до него, но это мальчиков не смутило. Мало ли как оформили в издательстве книгу. В сегодняшнем мире выходило столько оригинального и нестандартного, причём эта «зараза» проникла в мир материального слова в той же степени, что и в электронную литературу. Книги с кожаными обложками, мерцающие, светящиеся, с металлическими вставками, рисунками повсюду, прыгающими и скачущими буквами, резным контуром страниц, загадочным, а иногда мистическим и вовсе даже непонятным оформлением…
Однако эта книжка-страшилка переплюнула их все: что говорить, написана-то от руки (хоть Мишка почти готов был побиться об заклад: вначале, когда он просматривал её перед покупкой, текст был печатный). По его личному уверенностеметру, вероятность не насчитывала ста процентов, но оказалась весьма и весьма велика. А помимо рукописных букв, цифр и знаков имелись и прочие странности-несуразности: например, нигде не указали тираж и переводчика. Или это не переводной роман? Да невозможно! В России настолько крутых вещей не делают… По крайней мере, не делали раньше. А название?
– Слушай, как книженция называется-то? – спросил вечно любопытный Антоха.
– А я знаю, – привычно бросил Мишка в ответ.
– Вроде «Помутнение».
– Не, это Филип Дик.
– Точно?
– А то!
– Тогда, может, «Помрачение»?
– Что? А, да. Наверное.
Они посмотрели обложку, названия на ней издательство не поместило. Ни названия, ни автора. Парнишки открыли первые страницы: и тут не указаны ни титул, ни автор романа. Сразу же, с листа, что шёл следом за обложкой, начинался собственно текст.
– А куда подевалось имя писателя? – в пустоту вопросил Мишка.
В пустоту, потому что звонок уж отзвенел и все ребята скрылись в классе, готовые с неохотой приступить ко второму по счёту уроку математики.
– Откуда я знаю, куда оно подевалось.
– А вдруг это подделка?
– В официальной-то продаже?
– Ну и что?! Так-то, знамо дело, заработать проще! В магазине, которому все доверяют.
– Хм-м… А в этом есть смысл.
– Но имя автора, название и прочее… их абсолютно точно не было?
Мишка молча пожал плечами. К нему снова вернулось то чувство: не осознаваемого до конца, а поэтому неконтролируемого, но всепоглощающего, предельно жуткого страха. Он попытался оторвать взгляд от страницы – и не смог. Глаза читали будто бы сами собой, губы же шевелились им в такт.
– А текст, – продолжал Антоха, как и его друг, потерявший счёт времени. – Что если сначала он был печатным, а потом…
Антоха замолчал, ожидая реакции Мишки. Только Мишка молчал, не откликаясь привычным «Что “потом”?». Антоха подозрительно скосился на Мишку – и вскрикнул. Лицо друга превратилось в гнойную, полуразложившуюся маску. Поблёскивала верхняя часть черепа без кожи, в кровавых потёках. Одежду паренька будто бы опалило пламя, заставив почернеть и осыпаться пеплом. Плотные бока Мишки, его отличительная, узнаваемая особенность, исчезли без следа, и сейчас на Антоху взирало не просто полумёртвое либо вовсе дохлое чудище, лишь очень и очень отдалённо напоминающее друга и соратника по играм, увлечениям и жизни. Нет, на него глядело мутными слизистыми глазами нечто совершенно чуждое.
Из класса вышла Марья Петровна, чтобы позвать Антоху с Мишкой на урок. На лице учительницы было написано недовольное выражение. Её рот уже раскрылся, готовый выбросить в мир необходимые слова, но в горле внезапно пересохло. Подавившись собственной, так и оставшейся непроизнесённой фразой, учительница стала задыхаться.
Антоха поднёс к лицу руки, загораживаясь от нарождающегося кошмара.
Но ЕГО уже было не остановить.
Руки Антохи превратились во что-то склизкое, зелёное, бесформенное, истекающее пермешанными расплавленными кожей, мясом, костями.
Чей-то крик вырвался на вволю и, взлетев до высочайших нот, подбросился до потолка. И распространился словно бы повсюду.
Книжка упала на пол.
В пустом школьном коридоре стояла полная, неизбывная ночь. И в ней злобно посвёркивали мрачными и злобными глазюками все чудовища из свежеопубликованного романа.
На полу лежала книжка.
Антоха обернулся… в последней надежде он обернулся, ища взглядом роман, прежде чем руки и лапы, и ветки, и щупальца с ложноножками, волосатые, лысые, вонючие, омерзительные, схватили его и потащили к себе. То ли на обряд инициации, то ли в качестве поживы, то ли… то ли… Другие варианты были слишком ужасающими.
Антоха истошно кричал и вырывался. И искал, искал взглядом книжку!
Книжки нигде не было.
(Сентябрь 2016 года)
Рыцарь Его Величества
Гигантское существо, похожее на лошадь, прыгнуло на него со спины. Он как раз пересекал причудливым узором изукрашенную землю – в очередной раз, – когда монстр, изрыгая ненависть и рёв, рванулся сзади. Рыцарю повезло: враг задел его лишь по касательной, потому что в самый последний момент воин успел развернуться и уйти отработанным за годы службы движением в сторону.
И всё же его ударило сильно. Он отлетел вбок и упал на колени. Справа тело обожгло мощной, неукротимой, неотступающей болью. Хотя и была тупая, она словно бы взрезала организм рыцаря, сознание, волю. Понимая, что надо двигаться, если не хочет устроить себе скорую, неизбежную и жуткую смерть, рыцарь вскочил на ноги и, стараясь не обращать внимания на всё более и более садняще-горящий бок, выхватил из ножен меч.
Монстр-«лошадь» приближался, используя постоянное ускорение: да, что-то неправильное, чужеродное и чуждое природе чувствовалось в надвигающейся живой смерти. А в нём, рыцаре, не ощущалось?.. Правда, и отголосок Вселенной, фривольной волей создающей иногда невероятные, неповторимые страшные и странные вещи, животных, людей – он, этот отголосок, замечался, звучал в бегущей с бешеной скоростью громаде. Массе мышц и ног; с горящими подземным пламенем глазами, с выдуваемым через великанские провалы ноздрей паром.
Но рыцарь оказался опытнее и умнее, а ещё он был человеком и, в отличие от наиболее свирепого и опасного противника-животного, пусть даже противоестественного, знал, как поступить, чтобы и победить, и самому остаться целым. Он шагнул в сторону, пропуская килограммы и килограммы неостановимой «машины смерти», после чего обернулся и резко бросил в гиганта-монстра острый, недавно наточенный меч. Бросок получился отличным: плотным и далёким. Лезвие меча прошило тугую плоть противника-чудовища, заставив того извергнуть оглушительный крик-вопль и свалиться на землю, вывернув поджатые, натренированные годами дикой жизни ноги. Рыцарь услышал хруст ломающихся костей.