Страшные сказки для дочерей киммерийца
Шрифт:
— Не хотим! — Атенаис сглотнула тугой комочек: «Не так рано!!!». — Но что же нам делать? Их кони быстрее!
Хрустальный смех дрожал и переливался в прекрасном горле, словно драгоценное вино в бокале не менее драгоценного горного хрусталя.
— О, у Деркэто есть для своих верных слуг множество хитроумных уловок! Ты знаешь, что она какое-то время была ближайшей подругой достойного Бела, прозванного в народе Шустроруким? Вижу, пришла пора преподать тебе новый урок: степь — это не столичные гонки колесниц, где победа всегда достаётся самой быстрой. Степь — это степь. Они, конечно, догонят. Но не нас. Думаешь, я зря остановилась у этой развилки?
— Они разделились!
Впрочем, дозорный мог бы и не кричать — Конан и сам отлично видел, что ровный клуб пыли, что колыхался впереди, ворочаясь и постоянно меняя очертания, словно какое-то косматое бесформенное чудище из легенд, слегка изменился. У него словно бы вырос хвост. Пока ещё куцый, но с каждым ударом сердца удлиняющийся, он острым кончиком тянулся в полночную сторону. А косматый красно-рыжий зверь продолжал топтаться посредине степи, разве что ещё немного подрос — они нагоняли. Беглецы, похоже, и сами это понимали, не зря же начали пускаться на всякие уловки.
Впрочем, это им не сильно поможет.
Конан привстал в седле, щуря глаза. Вгляделся, прикидывая.
Если судить по тонкой прозрачности быстро удлиняющегося «хвоста», в острие его не слишком-то много всадников. Скорее всего, вообще двое-трое. И что же из этого следует?..
Тремя поворотами клепсидры позднее, притормозив у развилки и звериным взглядом вглядываясь в истоптанный песок, Конан не смог сдержать довольной усмешки. Он опять угадал. Несмотря на множество следов, испещряющих место разделения отряда, любому хоть мало-мальски зрячему следознатцу было отчетливо видно, что на полночь отсюда свернули только трое. Какое-то время их скакуны шли бок о бок, буквально выстроившись в ряд. Словно специально облегчая работу следопытам. Три цепочки следов, боковые — более чёткие и глубокие, средняя же — лишь чуть намеченная, словно этот горбач нёс гораздо меньший вес. Например, не взрослого человека, а ребёнка.
Конан засмеялся уже в голос.
И кого, скажите на милость Митры, они хотят обмануть подобной наивной уловкой?
Только трое, ха! Словно на жертвенном камне преподносят, кушайте, не обляпайтесь. И даже горбачей рядком пустили — специально на случай, если следознатчики у преследователей не слишком опытные и нужного не заметят.
Ха!
Чтобы высшая жрица путешествовала практически одна, без многочисленной охраны и армии слуг, всего лишь с двумя спутниками, один из которых, к тому же, похищенный ею ребёнок?! Да скорее реки потекут вспять, а луна упадёт на землю!
— Конан! Мне это не нравится. — Закарис смотрел в сторону ответвляющейся полузаброшенной дороги с чёткими следами троих всадников. Хмурился. — Как-то слишком… напоказ.
Конан ощерился:
— Сам вижу. Внимание отвлечь пытаются. Знаешь что… Пошли-ка двоих ребят по этой дороге — так, на всякий случай…
— Хьям! Эххареш! Проследить, дальше — по обстановке! Остальные — за мной, во имя Иштар!
И он упрямо погнал Аорха вперёд, к выросшему уже до огромных размеров пылевому чудовищу, что ворочалось в близкой недосягаемости, словно лакомая морковка перед взмыленной мордой впряжённого в крестьянскую повозку мула.
— Послушай, Закарис, не гони так. Это мы с тобою двужильные, а люди устали.
Конан
А знали они немного — только то, что их госпожа вместе со своей юной гостьей ещё задолго до полудня свернули в сторону Аббадраха. Некоторые высшие жрицы, оказывается, таки могут путешествовать без слуг и всего лишь с одним охранником.
Конан чувствовал себя страшно неловко, и оттого злился. Ещё бы! Это ведь именно он сегодняшним утром был так уверен, что те три отделившихся от отряда всадника слишком уж выставляются напоказ, чтобы быть настоящими. И, значит, это именно из-за него остальным пришлось зазря глотать пыль. И ладно, когда чужую, в азарте близкого окончания погони! А тут ведь свою приходится, копытами собственных жеребцов поднятую и осесть не успевшую.
Это ли не обидно?!
Да и Закарис тоже хорош! Не мог вовремя остановить, что ли?! Или хотя бы больше бойцов вдогон послать — мало ли что там Конан сказал! Свою башку иметь на плечах надобно, не маленький, король, а туда же!..
Потом, правда, стало не так обидно да и пыль кончилась — они свернули на полночь. На ту полузаброшенную дорогу, что вела не к самому городу, а к окружающим его старым стигийским гробницам — именно эту дорогу, по словам Хьяма и по одной ей известной причине выбрала зандрова жрица!
— Потроха Нергала! И как только этой мерзкой старушенции удается сохранять такую скорость передвижения?! Тут и молодой сдохнет!
— Старушенции? — Закарис невесело рассмеялся. — Ты бы её видел! Ты что, не слышал, что говорили эти несчастные, что с нею повстречались лицом к лицу?
— Ну… — Конан пожал плечами. — Я полагал, что они несколько… преувеличивают. Или у них такие странные вкусы. Мало ли?
— Это магия! — Закарис буквально выплюнул последнее слово. — Магия Деркэто. Потому-то я их почти и не наказал. За что наказывать? Они были бессильны. Против магии Деркэто не сможет устоять ни один, даже самый сильный духом воин. Тут не поможет клинок или щит. Только лук или арбалет. Расстрелять издалека, не дать ей подойти, заговорить, прикоснуться… Если она коснётся тебя — лучше сразу заказывать ближайшим жрецам погребальную церемонию. Я не шучу! Ты станешь её рабом. И даже не просто рабом, а намного хуже — ты будешь счастлив выпустить себе кишки, только бы она лишний раз на тебя посмотрела… Просто посмотрела, понимаешь? Если хочешь жить — не давай ей себя коснуться!
— И она что, — Конан недоверчиво крутанул ладонью в воздухе, — действительно выглядит такой красавицей, как они утверждают?
— Нет. — Закарис сплюнул. — Она ещё прекраснее. Эта дрянь выглядит младше собственного внука! Тоже магия. Говорят, Деркэто дает своим любимым прислужницам чуть ли не вечную молодость. И, глядя на Нийнгааль, я почти готов этому поверить…
— Хвала Митре, что я не взял с собой Кона! — Конан хохотнул, внезапно придя в благодушное расположение духа. — За почти что взрослого сына при подобных делах я, пожалуй, переживал бы куда сильнее, чем за малолетнюю дочь!