Страшный сон некроманта
Шрифт:
– Большой Тапок! Мы только что к ней ползали! Ее не вынести, - зашевелили усами мои маленькие подчиненные.
– Но мы тут вытащили какие-то бумажки! Там все бегают и орут!
– Что?!!
– опешил я, глядя на Евлампия. Тот обернулся и пискнул: «Ребята! Тащите этот мусор!».
Тараканы тащили огромную папку, следом за ней еще одну. Я схватил папку, видя на ней знакомое имя. На второй папке тоже было имя «Виола». Одна папка была старой, а вторая совсем новой. Папки шлепнулись на стол, а на меня грустно посмотрели.
– Кто?
– спросил я, глядя на
– Дормидонт и Жмых, - проскулили тараканы, а я посмотрел на отпечаток на папке.
– Это папкой... Дормидонт отвлекал... Осталось четыре вдовы и восемнадцать детей. Совсем молодой был. А Жмых. Упал в чай.. Сварился. Тоже отвлекал.
Я впервые смотрел на тараканов с пониманием, а потом вздохнул, подзывая слуг.
– Плинтус отковыряйте, - приказал я, глядя на тараканов, которые скорбной процессией потащили лепешку под плинтус со всеми почестями. «И пусть в
следующей жизни ты станешь бабочкой!», - дрожащим голосом произнес Евлампий. Вдовы зарыдали, а я видел усы, которые опустили в знак скорби.
– У них теперь паника! Дела пропали! Еще день на восстановление! Казнь перенесли, -заявили тараканы, а посмотрел на них с благодарностью. Плинтус жалобно заскрипел, а потом послышался писклявый голос: «Мы нашли древнее тараканье захоронение!». Через минуту все тараканье поголовье стало раскапывать его. «Даже крошечка сохранилась!!! Смотрите!!!», - кричали тараканы, а я взял папку, развязал магический узел и
Я развязал магические завязки ближайшей папки, а мне высыпались какие-то газетные вырезки. Сначала я не понял, глядя на старые газеты, а потом увидел семью. Молодой красивый мужчина, милая девушка, так похожая на Виолу и маленький ребенок на руках. «Трагедия в семье Министра! Незарегистрированный маг убил его дочь и внучку!». Я смотрел на портрет, где лицо мужчины было закрашено, зато лица матери и ребенка мило улыбались. « . маленькая Виола находилась в комнате, в тот момент, когда преступник ворвался в дом. Мать встала на защиту, но ее разорвало заклинанием. От маленькой Виолы осталась горстка пепла. Обезумевший от горя отец, ректор магической Академии, пропал после этого случая. Предположительно он самоиспепелился. Приносим соболезнования господину Министру».
Я присмотрелся к фотографии, глядя на шею ребенка, и увидел знакомый медальон.
– Министр хочет убить свою внучку!
– выдохнул я, вспоминая все, что знаю о Виоле.
– Отец не пропал. Он сбежал вместе с ребенком. «Я ее по кусочкам собирал!», - прозвучал в памяти голос Лича. Так вот почему Мираанус, вот почему «никакой магии». Он мечтал, что его дочь вырастет обычной девочкой. Старый, глупый, сумасшедший дурак. Как можно оградить ребенка от магии, практикуя ее не каждом шагу?
Все сходилось, а я с ужасом смотрел на протокол допроса Виолы. Он знает? Или просто не верит, что она выжила? Или она выжила неудачно, или он выжил из ума! Если бы был призрачный шанс, что кто-то дорогой мне жив, то я бы уцепился за него всеми руками!
Я сверял папки, портреты, медальоны, чувствуя странную дрожь в руках.
– Ну что?
– спросили отгоревавшие тараканы, пока снизу раздавался бой посуды и завывание призраков. «На счастье!», - орали тараканы снизу, пока элитный отряд усатых сидел рядом со мной.
– Мы к ней лазили!
– заметил Евлампий.
– Еды принесли! Но у нее все отобрали! Даже одеяло! Вытащить ее никак! Только по частям!
– Значит, - произнес я, и сам обалдел со своей мысли. Если еще месяц назад при мысли о такой дерзости, у меня по спине пополз бы холодок, то сейчас я понимал, что смотрю на мир проще.
– Нужно поговорить с министром. Немедленно.
– Никуда ты не пойдешь!
– послышался суровый голос отца. Дверь захлопнулась, а я бросился к ней и попытался открыть ее. Заклинания не срабатывали, но я упорно пытался сделать в ней дыру.
– Сынок, это ради твоего же блага!
– послышался инфернальный голос матери.
– Эта
голодранка не достойна носить фамилию Ленгрис.
– А ничего, что это внучка Министра?
– заорал я, теряя терпение.
– Вас это не смущает? Внучка самого министра магии!
– Да, но он всегда был врагом семьи!
– пробасил отец.
– Когда-то я претендовал на должность Министра!
– Это ужасно! Это просто оскорбление для всего рода Ленгрис! Женитьбы на внучке злейшего врага и политического оппонента! О, сколько позора тогда было, когда твой отец проиграл на предвыборной гонке!
– голос матери дрожал от возмущения, а я бросился к окну. Ничего, четвертый этаж!
– Не вздумай, сын!
– орали родители, по которым уже давно плачет фамильный склеп. Одно движение руки отца, и окно закрылось.
– Не делай глупостей! Ты нам еще потом спасибо скажешь! Мы найдем тебе хорошую девочку из хорошей семьи!
Внизу раздался грохот, но родители на него не полетели. Отец затрясся, а мать задрожала губами.
– Это был ваш фамильный гарнитур!
– пропищали снизу тараканы.
– Здесь будет стоять наша фамильная тумбочка!
– Ты не посмеешь, Диоваль! Она такая же, как и ее дед!
– рыдала призрачная мать, пытаясь перегородить мне дорогу к окну. Эх! Всегда мечтал это сделать! Четвертый этаж!
– Ты не посмеешь! Прямо через мать!
– Сын! Ты разобьешься!
– закричал отец.
Я вынес стекло, чувствуя, как падаю вниз с приличной высоты, а сердце, желудок уносит куда-то вверх.
– Большой Тапок! Очнись!
– слышал я писклявые голоса, но чувствовал, что не могу пошевелиться. Голоса доносились сквозь ватное одеяло, а по мне кто-то полз.
– Меры по реанимации приняты?
– спросил голос, отдаленно похожий на голос Евлампия.
– Да! Мы ползали по собачьей какашке, а потом у него по лицу. Бесполезно. Он мертв!
– отчитались тараканы.
– И усами щекотали! Он - мертв! Тащите его под плинтус!
Я снова вырубился, уносясь по бескрайнему черному туннелю. Всеми силами, я пытался вынырнуть, но в голове все смешивалось. Министр, какие-то газеты, заголовки, паника, боевые маги, Виола. Она обнимала меня и улыбалась, положив руку мне на голову.