Страшный сон некроманта
Шрифт:
– Но ее действительно зовут Виолой, - прошептал кто-то из присутствующих, пока я растеряно осматривалась по сторонам.
– По документам, она проходит как Виолетта, Виола.
– Возраст какой?
– процедил министр, глядя на меня в упор, а я начинала его бояться.
– Де.. .девятнадцать...
– едва слышно прошептала я, понимая, что сейчас снова нарушу какой-нибудь закон.
– Сколько? Девятнадцать? Когда ты родилась?
– процедил министр, а я видела, как трясутся его руки.
– В ма-ма-мае. Шестого ма-ма-мая, -
– Она просто измывается надо мной! Где? Где родилась?
– пристали ко мне, а я забилась в угол, понимая, что все, что я ни скажу, все заставляет его кричать на меня.
– Отвечать! Немедленно!
Я упорно молчала, а министр отдал приказ: «Пытать, пока она не скажет правду!».
– Но, - возразил кто-то из присутствующих, а на меня направили сразу несколько заклинаний.
– Стена пропускает заклинания в камеру. Учти, тварь!
– процедил министр, а кто-то принес ему стакан воды, который он просто швырнул в стену.
– Отвечай! Живо!
– Папа... Ой, то есть не папа... Ну я его так называла... Сказал, что в С-с-столице, -выдавила я, глядя на жаркое пламя в руках у магов. В голове все смешивалось от страха, а на меня в упор смотрели злые глаза старика.
– Но потом мы переехали.
– Это уже предел! Предел моего терпения!
– закричал министр, отдавая приказ магам, которые все еще сомневались.
– И ведь какая-то тварь научила ее так отвечать в надежде меня разжалобить! Ну-ну! Не погнущалась стариковским сердцем!
– Но, уважаемый министр, она пока что находится в статусе свидетеля. Тем более, что она жена Ленгриса, - прошептал кто-то, а министр посмотрел на меня такими глазами, что мужчина в камзоле с золотыми пуговицами умолк.
– Плевать! Завтра ее уничтожат! Распылят на площади!
– кричал министр, а на меня смотрели десятки глаз.
– По моему приказу! Нет! Нет! Сейчас! Прямо сейчас! Она не смеет!
Пока министра пытались успокоить, а он кричал: «Как вы смеете обсуждать приказ министра?».
– Кто вы такие? Кто хочет на своей шкуре прочувствовать боль потери?
– орал он, а я вздрагивала от каждого слова.
– Нет желающих? Значит, выполняйте приказ! Под мою ответственность! Я хочу защитить мир от этой чумы!
Они совещались, а я на всякий случай сгребла пыль и могильную землю в кучку, присматриваясь к паутине в углу. Сердце бешено колотилось. Они о чем-то переговаривались, а я сидела ни жива, ни мертва. Диоваль. Диоваль.
– Ну что ж, - произнес Министр, успокаиваясь.
– Иди сюда. Старик напугал тебя? Да? Смотри! Внимательно смотри!
Он достал из кармана медальон, расстегнул его, а внутри были две движущиеся картинки. Светловолосая девушка, которая улыбалась и маленькая девочка лет трех, которая махала пухлой ручкой. Я смотрела на них, не понимая, для чего мне это показывают. Все стояли молча, пока я пыталась сообразить, в чем дело.
– Это - моя внучка. Виолетта. Виола, как я называл ее, - произнес Министр, тяжело вздыхая.
– Она тоже родилась в этом месяце, у нее недавно должно было быть день рождения. Ей сейчас должно было бы исполниться девятнадцать лет. Столько же, сколько и тебе. Знаешь, что я подумал. Пусть это не прозвучит глупо, но мое сердце очень хочет поверить, что ты - это она. У меня есть подозрение, что она выжила при нападении, но ее похитили. Ты очень похожа на мою дочь. Те же глаза, те же волосы, которые слегка завиваются, как у твоей покойной бабушки. Я тут подумал, а вдруг действительно ты и есть моя внучка? Ну ведь бывают же на свете чудеса?
– Может быть, - произнесла я, глядя на медальон, а потом ощупывая свою шею. Потеряла. Я его потеряла. Лежит где-то на кладбище, и я его никогда не найду.
– И негоже было бы министру держать в тюрьме свою внучку, - усмехнулся старик. В этот момент он показался мне каким-то уставшим и вовсе не злым. Он о чем-то думал, глядя на портрет, и вздыхал.
– Я бы все отдал, если бы ты оказалась ею. Мою маленькую доченьку убили, а внучку похитили. И вот много лет я разыскиваю ее, но пока тщетно. Как думаешь, чудеса могут происходить?
– Могут, наверное, - осторожно ответила я, чувствуя, как сердце сжалось. Так этот бедный злой старик потерял все. Я помню, как плакала, когда умер папа, как чувствовала себя одинокой. Он тоже плакал, видимо, когда убили дочку и похитили маленькую внучку.
– Пока что все совпадает, - вздохнул министр, защелкивая медальон.
– Кроме одного. Моя внучка была магом. Ее отец был магом, ее мать была магом, поэтому у девочки должны были быть магические способности.
Я вспоминала, что говорил папа. Однажды он обмолвился про дедушку в Столице. Но когда я стала расспрашивать его, папа замолчал.
– Но поскольку у тебя их нет, то ...
– произнес министр, пряча медальон.
– То ты просто похожа на нее. Я был бы безмерно счастлив, если бы ты оказалась ею. Поверь, никто бы не стал держать тебя в камере.
Мое сердце дрогнуло, когда я смотрела на горе старика. Мне показалось, что он немножко сумасшедший. Министр отошел, кто-то прошептал ему: «Когда?». «Погодите!», -произнес министр.
А если это правда мой дедушка? Я же своими ушами слышала, что в столице у меня есть дедушка. Я нервничала, чувствуя, что не знаю, как правильно поступить.
– А если нет?
– прошептал кто-то из свиты министра, склоняясь к его уху.
– Приказ остается в силе, - едва ответил министр, тяжело вздыхая.
– Потом в газетах напишем, что при попытке совершить побег была убита опасная
преступница. Так что пусть лучше сама.
– Вы уверены?
– заметил кто-то, а я нервничала. Что значит «убита при попытке к побегу?». Мои руки тряслись, а я понимала, что мне - конец. Нельзя показывать магию, а с другой стороны, вдруг это и есть тот самый шанс?