Страшный зверь
Шрифт:
– Выясним.
– Обязательно выясним. И очень скоро. Спросишь, почему? А потому, что этот их депутат наверняка, не сегодня-завтра, ринется в Генпрокуратуру с запросом: кто такой, почему, как посмел, на каких основаниях, и прочее? И Костя будет вынужден буквально по каждому идиотскому вопросу «отгавкиваться», сохраняя при этом максимально серьезную мину на лице. И, как бы, отрекаясь от собственного «сына». Но и это мы тоже «проходили», как-нибудь переживем и теперь. Мне бы вот только одну операцию провести… Небольшую. И всего одну.
– Какую?
Александр Борисович внимательно посмотрел в глаза Тарасу
– Выманить бы его за кордон.
Казаченков изумленно уставился на него:
– Зачем?!
– Он же не знает, что там мне легче справиться с ним, – Турецкий тихо засмеялся. – Здесь, дорогой, у него «крыши» вокруг, а там?.. Вот и посмотрим. А этот Воропаев мне нужен лично, в свеженьком виде.
– Ничего себе! – Тарас даже присвистнул. – Такое мне, честно говорю, и в голову не пришло бы. Сам придумал? Когда? И зачем тебе адвокат? Не понимаю…
– Слишком много вопросов. Придумал… точнее, пришел к окончательному выводу, пока тебе рассказывал про реакцию Краева на телепередачу. Адвокат нужен для серьезного разговора. При этом мне наплевать, в каком виде он появится. Это не моя забота. А вот парня жалко, спасать придется. Я про Димку Ушакова. Славный парень. Дай, Бог, чтоб не успели. Ну, ничего, попробуем, думаю, он только крепче станет…
– А у тебя там – что?
– Ты хотел спросить, кто? Люди. Ты ж своих не выдаешь, так чего от меня хочешь? Есть… Команды ждут. Но сперва все-таки надо еще разок крепко этого «зверя» пугнуть. И в этом деле, Тарас, мне бы твоя помощь оказалась, как нельзя, кстати.
– Ну, ты – генерал!.. – восхищенно произнес Казаченков. – Стратег, куда там… А в чем помощь-то?
– Было бы очень спортивно, Тарас… Слышал анекдот, как один егерь сказал своему хозяину? Ну, тот во время охоты увидел, как его юную красавицу-жену в сторожке с жаром употребляет другой егерь. Так вот: «Было бы чертовски спортивно, сэр, если бы вы взяли его на взлете».
Казаченков трубно расхохотался, что совершенно не соответствовало атмосфере и напряжению момента.
– Я к тому, Тарас, что твои храбрые парни вполне могли бы приоткрыть малую частичку своей жгучей тайны и кинуть кому-нибудь, шибко ответственному, в местном ГУВД о том, что у них в разработке некто Краев, за которым та-акое числится, что… одним словом, мама, не горюй! И очень скоро прозвучит легкий взрыв атомной бомбы. И больше ничего, без объяснений. А я бы постарался сработать со своей стороны. Да хоть уже и в понедельник. Если успею договориться за выходные.
– Точно успеешь? – кажется, Тарас готов был принять его сторону.
– Так и твои тоже не раньше понедельника смогут запустить легкую «дезу».
– Ну, почему дезинформация? – словно обиделся за своих коллег Казаченков.
– Потому что до принятия конкретных решений вам еще, ой, как далеко! А время не ждет. Ты представляешь, что было бы, если бы дома, во время налета, оказались и моя жена, и Валя Ванюшина со своей матерью? Я ж их вовремя убрал, как сердце чуяло… Нет, Тарас, я все еще доверяю собственной интуиции. А когда в руках заложники, и разговор у нас другой.
– Э-э, милый друг, так ты – чего? Хочешь сам взять адвоката заложником?
– Да на кой он мне хрен нужен? – Турецкий засмеялся. – Его просто подержат в руках и отпустят, а Краев
Казаченков долго молчал, мысленно прикидывая и точно так же возражая себе, а потом кивнул:
– Рискнем!
– Да риск твой – минимальный, Тарас. – Турецкий поднялся. – Тогда – что, до понедельника?
– А ты где будешь? Опасно ведь, сам говоришь.
– По мобильному легко достанешь. Есть одна норка…
И подумал: «Вот Алька-то будет рада!»… Но додумать мысли во всех ее психологических тонкостях не успел, потому что в кармане раздались аккорды увертюры Моцарта. Звонил Макс, компьютерный бог и бродяга на просторах «всемирной паутины».
– Борисыч, – густым басом прогудел он, – тут полтора десятка каких-то личностей поступило. На твое имя. С пометкой «Оч. сроч». Чего делать?
– Это, должно быть, один человек.
– Похоже на то.
– Диктую «имейл», давай сюда свое «оч. сроч»…
Турецкий, с подсказки Тараса, продиктовал электронный адрес НЦБ. И минут пять спустя, получили набор фотографий – цветных и черно-белых, на которых был запечатлен один и тот же человек, – представительный, с усами и без оных, даже с короткой бородкой, с шикарной прической и совсем лысый, с бритой головой. Было понятно, что это Краев – в разные периоды своей жизни. В основном, во время работы в УБОПе, но были явные и до, и после. Очень хорошо! Для опознания – прекрасный исходный материал. И сразу у коллег появилось срочное дело: разговоры кончились.
– Хорошо бы получить информацию вот по этим фотографиям, когда и под каким именем, кроме своего собственного, появлялся этот господин в интересующих нас странах? Во-первых, Таиланд. Потом, кажется, Нелли говорила, надо проверить еще раз, они встречались в Париже и Мадриде. Ну, типичные туристические поездки. Совсем было бы прекрасно, если бы мы знали также, с кем он там встречался.
– Я тебе так скажу, Саша, если его «ведут» давно, то и контакты его определенно «засвечены», как бы он ни старался. Уж на этот счет наши – мастера. В чем другом, а здесь можно полагаться. Узнаем…Но с ходу, как ты понимаешь, такие вопросы не решаются, придется подождать. Получить кое-какие визы. День-другой уйдет, но выходные тут ни при чем, служба всегда работает. А насчет фамилий, это ты прав. Он же УБОПом командовал, следовательно, на любые, самые доподлинные документы, всегда мог рассчитывать. Ничего, придется проводить идентификацию по фотографиям. Какая здесь последняя?
Турецкий раскидал их веером, потом вынул и бросил отдельно две.
– Таким он был во время нашей недавней встречи. Хорошие, между прочим, фотики-то! Интересно, откуда их взяли? Но это уже не наши тонкости, а телевизионщиков, надо полагать.
– Ну, а эта, в кителе полковника – из последних месяцев службы, надо понимать, – сказал Тарас и тоже отложил фотографию к тем двум. А эти передадим просто для общего сведения. Так что, Саша? Начинаем? – он улыбнулся и подмигнул.
– Я тебе так скажу, Тарас, – серьезно ответил Александр, – будет тебе, в придачу к холодному оружию, и нечто горячее. Твердо обещаю. Если жить оставят.